- А от инкубов того... не помогает? - робко спросил рыжик.
- Ток если инкуб вампир, грыыы, - зашелся в хохоте Горги, - ну ты это, не кисни, давай к столу.
Рыжик несмело устроился на соседнем табурете, оттянул ворот посеревшей рубахи, снова взлохматил волосы, в общем, приготовился составлять компанию своему яростно зачавкавшему соседу.
- Бэры вон, - щедро повел рукой тролль, а сам в это время плеснул в стакан самогонки. По комнате разлился сбивающий с ног аромат сивухи и дрожжевого брожения.
- Я это, - замялся рыжик, с подозрением глядя на мутную жидкость в стакане, - не пью я.
- Тут пить неча, - с набитым ртом ответил тролль, поднимая огромную бутыль. - Ну будем, сосед. За встречу.
Он стукнул пузатым сосудом по стакану рыжика и намахнул за раз почти половину. Элипфур одной рукой подтянул к себе миску с холодцом (заедать следовало срочно и безотлагательно), а другой поднес подрагивающий стакан ко рту.
Рубануло нашего рыжика с первого глотка. Кружащий голову аромат ударил по нюхательным рецепторам, отбив напрочь способность различать запахи, а ядреный вкус тролльего пойла обжег не только горло, но и всего рыжика целиком. Словно наш несчастный герой во имя науки и вековой славы взошел на пылающий костер, как то делали все великие (а чаще недалекие) умы недавней древности.
Еще пару лет назад сии выступления были весьма распространены, а потом их запретили (к неутолимой печали рыжика), так как ученые (или возомнившие себя таковыми) стали злоупотреблять показательными сожжениями, стремясь во чтобы то ни стало прославиться. Даже несмотря на тот факт, что ни один не вытерпел церемонию до конца и требовал отвязать себя от столба уже вначале, показательная мера имела свой эффект и привлекала к мужественному страдальцу науки внимание ученой общественности.
Бедный Элипфур едва не выпустил из ослабевшей руки стакан, но сосед успел облапить несчастного за плечи, вновь приблизив самогонку к многострадальному носу Элика.
- Ты это, первую до дна.
Рыжик смог только покачать головой, на что сосед грозно рыкнул: - Не уважаешь?
Новое качание сопровождалось тролльим: «То-то же, тады пей» - и мысленным прощанием Элика со всем, что тому было дорого прежде, а в первую очередь с твердым умом и здравой памятью или как-то так, но наоборот.
Холодцом Элипфурчик заедал уже прямо в тарелке. А дальше... что случилось дальше рыжик не помнил.
- Гры-гыы, сосед, - вернул из далекого небытия на грешную землю смутно знакомый голос. - Ты это, вставай, там по твою душу уже раз пять заходили.
Оторвав чугунную голову от подушки, пред взором, мутнее самой самогонки, Элик узрел сидящего на его кровати Горги. Тролль дергал рыжика за плечо, не боясь оторвать, и радостно гоготал.
Как ни странно, но голова не болела, а способность мыслить постепенно возвращалась на положенное ей место.
- Хто заходил? - сиплым басом вопросил Элипфур.
- Так представитель комиссии их. Еще привратник, очень просил тебя заглянуть, как отдохнешь, в ведомости расписаться за испорченное имущество. Ему бланки ректору подать надо.
- За какое имущество? - Элик сел в кровати, недоуменно хмурясь и рассматривая убитую в хлам комнату.
- Да за все. Еще за мордобой надо отчитаться.
Рыжик поспешно ощупал свое лицо, но не нащупал на нем лишних припухлостей.
- А кто меня бил?
- Да не тебя, а ты.
- Я? - голос рыжика внезапно истончился, став таким пронзительно высоким, что Элик сам поморщился. - Да как я мог-то, кому я... эээ?
- Соседу нашему, инкубу, чтоб его. Нажаловался гад. Стерпел бы как мужик, так нет.
- А я, прямо я... то я, да?
- А то ж.
- И как?
- Да как надо! Мне прям понравилось.
Убрав свои немалые телеса с нижнего края кровати, Горги стал вдохновенно вещать о вчерашних происшествиях, явив Элику немалый актерский талант в своем лице.
- Короче, дело было так...
Подскочив с кровати, тролль гордо выпятил грудь и пружинящей походкой прошагал к столу. Приосанившись, он постучал в невидимую дверь.
- Кто там, - тонким голоском спросил Горги, быстренько поменяв позицию и развернувшись к столу спиной, - а, это ты, мой сладкий. Передумал?
- Наклонись сюда, - сам себе ответил зеленый бугай заплетающимся языком, а затем изобразил неуклюжий прыжок с поднятым вверх кулаком, и тут же схватился за глаз.
- Ай-яй-яй, - заголосил он тонким голосом, похожим на инкубовский.