– У меня сейчас много дел, и Джейн мне нужна.
На следующее утро Грант сообщил, что братьям Уилерам и Сэнди все-таки не нужно ехать в школу. Она будет закрыта, пока не выздоровят все ученики и не будет официально сообщено об окончании вспышки гриппа. Почти сразу после завтрака они с Марой уехали. Грант пообещал, что скоро вернется, так как не будет нигде задерживаться. У открытой дверцы он помедлил и вопросительно посмотрел на Сэнди и Джейн.
– Может быть, вы хотите поехать с нами?
– Да, да!
Сэнди поспешила вниз по ступенькам, но Джейн осталась стоять на месте.
– Нет, спасибо. У меня много работы, разве ты не помнишь?
Девушка помахала Сэнди и отправилась назад в кабинет. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на счетах и письмах, но перед ее глазами неотступно стояло нахмуренное лицо Мары, оскорбленной неожиданным предложением Гранта…
В конце концов ей удалось позабыть об обоих Сэксонах, и кипы документов начали быстро исчезать с ее стола. Вскоре после ленча она расправилась с последними бумажками. Облегченно вздохнув, девушка прошла на кухню, надеясь найти там экономку. Минна накрывала стол для чая.
Они сели, и сухопарая домоправительница с удовольствием выкурила сигарету вместе с Джейн, как это иногда она делала.
– Минна, – обратилась к ней девушка, сама удивляясь, почему это она вдруг решила узнать от этой женщины кое-какие подробности о семейных делах Сэксонов, и в глубине души опасаясь, что миссис дю Ту сочтет некрасивым обсуждать с посторонними личную жизнь своего работодателя. – Минна, а была ли Мара действительно помолвлена с Грантом до ее свадьбы с Джоном?
Минна удивленно взглянула на Джейн и задумчиво перевела взор на дымящийся кончик сигареты. Умудренная годами, она понимала, что Джейн не ограничится одним невинным вопросом и ей придется либо ответить на другие тоже, либо совсем отказаться обсуждать хозяйские дела.
– Грант и Мара были не то чтобы в полном смысле слова помолвлены, просто это подразумевалось. Они дружили с детства, и все воспринимали их будущий брак как неизбежность. Вы же знаете, каковы люди.
– Но они ведь любили друг друга? – Джейн совсем не была уверена, что хочет услышать «да». Она засмущалась и пожалела, что задала такой вопрос. – Пожалуйста, не надо отвечать, если вы считаете, что я сую свой нос в те дела, которые меня не касаются. Я… я совсем не обижусь!
Минну рассмешил неожиданный испуг собеседницы, и она улыбнулась.
– Да нет, дорогая, ничего страшного. Всем известно о событиях, случившихся в этой семье, да и было это давно-давно – я имею в виду замужество Мары. Чем же все это кончится, не ведает никто, кроме них самих… По крайней мере, Грант считает, что должен выполнить одно данное им обещание.
Лицо Минны вдруг стало странным и печальным, выцветшие глаза заволоклись воспоминаниями.
– А вы не расскажете мне о семье Сэксонов? – робко попросила Джейн. – Грант и Джон – они были послушными детьми или маленькими дьяволятами, наводившими ужас на округу? А их родителей вы хорошо знали?
Минна вздохнула.
– Мистер и миссис Сэксон были очаровательной парой. Джон рос веселым и подвижным мальчиком, немного мечтательным. Что до Гранта, то это был настоящий сорванец – нет, ничего дурного, просто он живо интересовался всем, что существовало, росло и происходило рядом с ним. Отец умер, когда мальчики были еще детьми и все заботы по их воспитанию легли на мать. Они очень любили ее, особенно Грант, то есть я хочу сказать, что он казался более эмоциональным, чем Джон, который был несколько скрытен и менее общителен. Миссис Сэксон умерла уже после того, как Грант вернулся из университета – там он получил диплом агронома и специалиста по лесному хозяйству, или как уж это там называется. Он работал как одержимый. В то время поместье не было таким крупным. Грант как раз находился дома, когда у миссис Сэксон начался сердечный приступ, и она умерла прямо у него на руках. После такой трагедии Грант стал совсем не свой – помрачнел и уже не смеялся, не радовался жизни, как прежде. Его брат, скорее всего, чувствовал то же самое, но тогда он был в колледже, и мы редко его сидели. А когда Джон вернулся, он сразу же женился на Маре.
Джейн вздохнула. Она ясно увидела юного Гранта – непокорные пряди темных волос, серые любознательные глаза и смеющийся рот, с возрастом ставший волевым и твердым. Сколько потерь пережил этот еще молодой человек! И какую ответственность взвалил на свои плечи… Джейн закрыла глаза. Нет, никогда ей не забыть его.
Минна тихо продолжала:
– Тогда я была няней мисс Мары, заботы о ней и ведение хозяйства отнимали у меня много времени, и поэтому я больше ничего не могу рассказать вам о Сэксонах. В детстве Мара была настоящим чертенком, и Грант с Джоном повсюду сопровождали ее. Но все-таки больше с ней возился Грант. Джон частенько оставлял их шумные игры, брал книгу и погружался в свой собственный мир. Да, Мара проводила в Сэксон Эстейт много времени. Ну и досталось же мне от нее! – вдруг вырвалось у миссис дю Ту, но она не стала останавливаться на этой теме, а Джейн не осмелилась расспрашивать. – Время от времени они с Грантом ходили на вечеринки. Мару просто трясло от злости, когда он не прибегал по первому ее зову и предпочитал, как она выражалась, «горбатиться» в поместье. А потом Мара поступила в школу манекенщиц и с отличием закончила ее. Так как Грант из всех девушек замечал только Мару, мы, естественно, считали, что они поженятся, и были просто поражены ее предпочтением молодому Джону. Это случилось, когда тот приехал домой на три месяца. – Минна нахмурилась и угрюмо посмотрела в окно, словно заново переживая неприятную сцену. – Мне кажется, я догадалась, в чем тут дело, но не хотела верить. Однажды между нами вспыхнула яростная ссора, и я сочла себя вправе обвинить ее… в некоторых вещах. С тех пор она стала относиться ко мне, как бы это сказать… с презрительным равнодушием. Люди не любят, когда кто-то раскрывает их тайны, а я слишком хорошо знала Мару.
Экономка смутилась, как будто рассказала Джейн больше, чем хотела.
Но девушка была уже достаточно заинтригована и не могла удержаться от следующих вопросов.
– А потом Мара и Джон поженились? И где же – здесь?
– Нет, Джон должен был возвратиться в Преторию, а Мара – в Йоганнесбург. Они уехали вместе, и через несколько недель обе семьи получили телеграммы об их бракосочетании.
– Фу! Как непорядочно! – не смогла сдержать возмущенного восклицания Джейн.
– По правде говоря, я была удивлена поступком Джона, но, зная импульсивность мадам… Короче говоря, Джон скоро вернулся в поместье. Никто не ведает, о чем они говорили с Грантом, но его женитьба не повлияла на привязанность братьев друг к другу. Грант вел себя так, как будто был счастлив за Джона и его совсем не оскорбил выбор Мары. Когда родилась Сандра, Мара настояла, чтобы они переехали в Йоганнесбург, хотя, по-моему, Джон был против. А затем произошла эта страшная катастрофа… и Грант дал обещание погибшему брату.
Несколько мгновений они молчали, и затем Джейн мягко спросила:
– Обещание погибшему брату… Грант был с ним, когда он умер?
– Нет, Джейн. Он погиб мгновенно. Но я как-то услышала… Я хочу открыть вам эту тайну, потому что доверяю вам, и… мне хочется снять этот тяжкий груз с души. Я одна была в комнате, когда Грант дал эту клятву. – Минна судорожно сжала руки. Джейн молча ждала. Наконец экономка медленно подняла голову: – Однажды вечером, вскоре после похорон, я принесла ему в комнату чай. Он держал в руках фотографию Джона и смотрел на нее с таким страданием на лице… о, Джейн, это было просто ужасно! Заметив меня, он взял мою руку и произнес: «Тойки, будь свидетелем моей клятвы любимому брату. Я обещаю до самого последнего вздоха заботиться о его семье – жене и ребенке, утешу их в горе, и, пока жив, они никогда не будут нуждаться в любви и ласке. Аминь».
– О Боже, Минна! – На кухне воцарилась тишина.
Затем Минна произнесла:
– Мара с дочерью хорошо обеспечены. Джон оставил им достаточно средств, но я опасаюсь, что Грант может жениться на Маре только для того, чтобы сдержать клятву.