— Значит, вы бедные? — приставала девочка.
— Нет. Мы не бедные, — вспыхнув, возразила Надя. — Бедным негде жить. И они просят милостыньку.
— А твоя мама красивая?
Красива ли ее мама? Об этом Надя тоже никогда не думала. Ну конечно, красива! Потому что не может же быть, чтобы ее мама была некрасива! И Наде захотелось рассказать, какая у нее мама. Но она ничего не сказала, и только перед ее глазами сразу, как живой, возник образ матери, ее внимательное лицо, улыбка, шелковистые локоны пышных волос. Надя даже как будто услышала ласковый голос, увидела нежные руки и, полная любви, невольно протянула вперед свои, чтобы прижаться к матери, обнять ее, но, встретив насмешливые глаза чужой девочки, опустила руки, и сознание горького одиночества проникло в ее душу.
— А какие у нее волосы? — допытывалась девочка.
— Волосы черные, — чуть слышно, с дрожью в голосе сказала Надя.
— А вот у моей мамы волосы золотые! И кожа белая! Как у цариц! — хвастливо объявила шалунья.
Надя стала волноваться.
— А у моей мамы еще белее! Белее! — резко сказала она.
— Врешь! Не может быть! Потому что у нее черные волосы.
— Нет, белее. Белее! Белее! — крикнула Надя.
Она сдерживала себя, но слезы, непослушные, как крупные градины, застучали по крахмальной пелеринке форменного платья. И так же сердце стучало в ее маленькой груди.
Заметив ссору, к ним быстро направилась дежурная немка. А у девочки, которая приставала к Наде — ее звали Женей Леонтьевой, — мама давно умерла. И Женя ее совсем не помнила.
Глава XIII. ПОДРУГИ
Был у девочек обычай: в дортуаре после ночного обхода собираться друг к дружке в гости.
Ближайшие по соседству шесть кроватей, соединенные попарно ночными шкафиками, где хранились гребешки, щетки, полотенца и ночные туфли, составляли одну улицу. Хозяйка каждой кровати по очереди принимала у себя подруг. Обычно она сидела, облокотившись на подушку, а гости, сбросив японские соломенные шлепанцы и поджав босые ноги, в длинных, до полу, ночных рубашках и в чепчиках сидели по бокам кровати.
На этих вечерних беседах рассказывались всякие небылицы: о привидениях, о том, как в двенадцать часов ночи в миску с супом, которая осталась в кухне незакрытой, спустился страшный паук и как потом из-за этого умерла вся семья.
В Надину улицу входила Лена Смородинова, Аня Стражевская, Женя Леонтьева, Зина Никольская и Соня Сергеева. Девочки долго не приглашали к себе Надю. Но наконец собрались сами у нее. Это означало, что они приняли Надю в свой квартал. Так Надя перестала быть новенькой и приобрела себе подруг.
Беседу всегда начинала хозяйка. Она должна была рассказать что-нибудь интересное. Накануне Аня Стражевская — у нее отец был полковой командир — рассказывала о тех обедах, которые устраивал он для офицеров. Обеды эти были диковинные, и суп, например, варился из одних раковых шеек. По установившейся традиции никто из гостей не должен был сомневаться в правдивости и искренности хозяйки, но черноглазая Женя не утерпела и заметила, что ее отец из экономии очень хорошо варит суп из комариных носиков.
В десять часов вечера, как всегда, вспыхнул свет со стороны застекленной двери. Зазвенели ключи, и швейцар Никита раскрыл дверь. В темном бархатном пеньюаре медленно не вошла, а вплыла начальница. К ней торопливо, стуча каблучками, шли навстречу дежурная дама и ночная девушка. Начальница обошла все спальни и так же величественно скрылась за дверью. Звякнули ключи. Погас свет. И дежурная прикрутила газовый рожок. Как только она ушла в коридор, пять девочек шмыгнули со своих кроватей на Надину.
Надя долго думала, что же она расскажет. Про Павкин «Золотой Василек» она не хотела. Ведь это не ее «Василек»! А мамину сказку про счастливую страну Золотого Василька она рассказать боялась, не смела, это было что-то такое заветное, что она укрыла в тайниках своего сердца.
Зато она вспомнила старинную китайскую легенду. Надя много раз слышала ее от дяди Романа, который объездил весь свет. В легенде говорилось о девочке, прелестной танцовщице, которую за ее несравненное искусство прозвали Летающей Ласточкой. А было все это в давние времена, когда близ озера Теплых Ключей в годы Небесной Драгоценности император выстроил свой Дворец пышности и чистоты.
Там, в залах Долгой жизни и Сверкающего солнца танцевала Летающая Ласточка и своим искусством утешала больного принца, хромого мальчика.
Девочка танцевала, и ее крошечные ножки и ручки в самом деле казались острыми крылышками, которые производили легкое дуновение ветерка, так что качались и тихо звенели в зале крошечные хрустальные колокольчики.