Эта экспедиция в красках описана Марко Поло, представившим яркое и подробное, хотя, возможно, и не вполне точное описание сражения. По его словам, первое столкновение чуть не обернулось для монголов катастрофой. Бой состоялся на равнине неподалеку от границы между Бирмой и провинцией Юньнань. Готовясь к нападению, Наратхихапати выставил перед своими отрадами 2 000 боевых слонов и разместил конницу и пехоту за ними. Между тем Насир-ад-Дин выстроил свои войска спиной к лесу. Такое расположение давало им возможность укрыться в лесу, если бы пришлось отступить,[868] и вскоре стало ясно, что им придется воспользоваться этим укрытием. Монгольские кони испугались при виде слонов и бросились в лес. Быстро придумав новую стратегию, Насир-ад-Дин приказал своим воинам спешиться, привязать коней к деревьям и ждать приближения неприятеля, изготовив луки и стрелы. Сознавая, что противник численно значительно превосходит его 10-тысячную армию, Насир-ад-Дин разработал остроумный, но рискованный план: когда войска Наратхихапати подойдут на нужное расстояние, лучники должны стрелять по слонам, не имевшим никакой защиты. Марко Поло так описывает дальнейшие события:
Стрелять они [монголы] умеют ловко и слонов изранили жестоко. Царские ратники не переставали также стрелять и сильно на них нападали, да татары лучше врага умели биться и храбро защищались. Что же вам сказать? Израненные слоны повернули назад, да и побежали на своих; бегут грузно, словно свет разваливается; и перед лесом они не остановились, ворвались туда, теремцы разваливаются, ломают и разрушают все. [869][870]
Тем не менее, битва продолжалась, и некоторое время ни одна из сторон не могла одержать верх. Наконец, победа стала склоняться к монголам. Бирманцы начали отступать. «Татары, по правде сказать, победили; не посчастливилось царю и его ратникам; много их было побито в тот день. После полудня пришлось царю и его ратникам плохо; побито их было много, и стало им невтерпеж; видят, что все погибнут, коль останутся здесь, не могли они тут оставаться и побежали, что есть мочи; а татары за ними следом, гонят, бьют, убивают без пощады; жалость была смотреть»[871][872]. Коротко говоря, сражение превратилось в избиение.
Марко Поло завершает описание боя словами, что На-сир-ад-Дин захватил 200 слонов и вернулся с ними ко двору Хубилая, но эти сведения вступают в противоречие с китайской династической истории, которая сообщает, что Насир-ад-Дин прибыл ко двору в июле 1279 г. лишь с двенадцатью слонами.[873] Кроме того, согласно китайской летописи, Насир-ад-Дин утвердил монгольскую власть (то есть, провел перепись населения для обложения налогами и построил почтовые станции) только над 110 200 домами по бирманской границе. Очевидно, ему не удалось покорить царство Паган, поскольку в марте следующего года Хубилай вновь приказал ему подготовить поход против Наратхихапати. Таким образом, Марко Поло, вероятно, преувеличил достижения мусульманского полководца. Как бы то ни было, империя Юань не сумела установить контроль над Бирмой во время первого похода Насир-ад-Дина.
Не меньше затруднений у монголов вызывала борьба с государствами Аннам и Чампа (последнее приблизительно соответствует территории современного южного Вьетнама). Хубилай несколько раз предлагал Чан Тхань Тону, правителю Аннама, и Джайя Индраварману VI, правителю Чампы, лично прибыть к императорскому двору в Даду, но оба монарха не выполнили просьбы. Хубилай также требовал от них представить списки населения, необходимые для взимания налогов и назначения трудовых повинностей.[874] Наконец, он пожелал, чтобы и тот, и другой направили к его двору одного из младших братьев, вероятно, в качестве заложников.[875] Чан Тхань Тон прислал дань, но сам так и не появился с дарами при дворе великого хана. Среди присланных подарков были вещи большой ценности, например, золотые статуи, которые должны были заменить самого правителя, отказавшегося приехать в Китай.[876] По всей видимости, государь Аннама считал эти посольства коммерческими предприятиями, скрытыми под предлогом принесения дани, однако, имея сведения о том, что китайский двор оказывает торговцам более радушный прием, если они состоят при подобной дипломатической миссии, он отправлял эти по сути своей торговые представительства под видом официальных посольств. С другой стороны, Чампа была менее уступчива. Хотя Джайя Индраварман VI и посылал дары великому хану, он сам и его преемники сохраняли непримиримую враждебность к Китаю на всем протяжении 34-летнего царствования Хубилая.
868
Cordier, Ser Marco Polo, 87; Pelliot, Notes on Marco Polo, 2:793–94; Olschki, Marco Polo's Asia, 332–35.
875
О роли заложников в китайской истории см. see Liensheng Yang, «Hostages in Chinese History», в его книге Studies in Chinese Institutional History, 43–57.