Мы располагаем крайне скудными сведениями о других женах Хубилая. По традиции, у монгольских ханов было четыре ордо или женских домов, и Хубилай не был исключением. Его первая жена Тегулун умерла еще до того, как он стал великим ханом в 1260 г. Чаби и Намби, самые влиятельные из жен Хубилая, принадлежали ко второму ордо. Чаби родила Хубилаю четырех сыновей, а Намби — одного. Чжэнь-цзинь, сын Чаби, был назначен наследником Хубилая; второй ее сын Дорджи, умер еще при жизни отца. Два младших сына, Мангала (ум. 1280 г.), именовавшийся князем Аньси (в современной провинции Шаньси), и Номухан (ум. 1301 г.), князь Бэйань, не были названы преемниками, но, как мы видели, Хубилай вполне доверял им, поручая руководство важнейшими военными походами.[928] Другие его сыновья, включая Тогона, также получали важные военные назначения, но также испытывали влияние со стороны-населения, которым управляли. Например, Ананда, сын и наследник Мангалы, воспитывался в мусульманской семье и, достигнув зрелости, согласно Рашид-ад-Дину, обратил в ислам большую часть состоявших под его командованием войск, насчитывавших 150 000 человек.[929] О сыне Намби ничего не известно. Также ничего мы не знаем о женах Хубилая из третьего и четвертого ордо, кроме того, что от них у него родилось еще семеро сыновей.
Чаби была его любимой женой; ее смерть и смерть назначенного наследника, Чжэнь-цзиня, последовавшая в 1285 г., не только разбили ему сердце, но и разрушили все планы на передачу престола. Выдающуюся роль, которую играла Чаби, подтверждает то обстоятельство, что из всех жен Хубилая она единственная, чей портрет, нарисованный совместно китайским и тюрко-монгольским художниками, дошел до нас.[930] Несомненно, причудливые решения, принимавшиеся в конце его царствования, отчасти объясняются подавленностью, постигшей великого хана после ее смерти.
Возможно, столь же глубоко потрясла его потеря любимого сына и наследника Чжэнь-цзиня, который получил блестящее образование и воспитывался, чтобы со временем занять трон великого хана и императора Китая. Его воспитанием руководили самые выдающиеся люди того времени, наставлявшие его в самом широком спектре предметов — от китайской истории до буддизма. Он был прекрасно подготовлен для управления государством. Поэтому ранняя смерть, настигшая Чжэнь-цзиня, когда ему еще не было и пятидесяти, нанесла тяжелый удар Хубилаю и усугубила общую подавленность, воцарившуюся при императорском дворе. В конце концов преемником был назначен сын Чжэнь-цзиня, Темур, взошедший на престол в 1294 г. и получивший храмовое имя Чэн-цзун.
В летописях сохранились более-менее подробные сведения лишь о двух дочерях Хубилая; мы не знаем, сколько их у него было всего. Это младшее поколение монгольских благородных дам практически не имело политического влияния. В отличие от таких влиятельных монголок, как Оэлун, мать Чингис-хана, или Чаби, дочери Хубилая не принимали участия в политической жизни. Возможно, они воспитывались в китайской культурной традиции, которая жестко ограничивала женский круг интересов и не допускала их к принятию политических решений. С другой стороны, возможно, дочерей Хубилая политика просто не интересовала. Как бы то ни было, китайские историки упоминают имена лишь двух его дочерей. Мяоянь удостоилась такого внимания за свою приверженность буддизму. Она ушла в монастырь Таньчжэсы, расположенном на Западных холмах Пекина, где и была похоронена. Она почитала богиню милосердия Гуаньинь «днем и ночью с таким рвением, что на плите, на которой она творила поклоны, остались отпечатки ее лба и ступней».[931] В одном из павильонов монастыря висел ее портрет, и, по сведениям путеводителя по Пекину за 1935 г., в то время он все еще там находился.[932] Вторая дочь, имя которой дошло до нас, Ху-ду-лу Цзе-ли-ми-ши, была из государственных соображений выдана Хубилаем за корейского правителя, чтобы укрепить связи между монгольским двором и корейскими вассалами.[933] Больше о дочерях Хубилая нам ничего неизвестно, но, конечно, их нельзя поставить рядом с самоуверенными и яркими женщинами поколения самого Хубилая и уж тем более прежних времен.
928
Между различными персидскими и китайскими списками сыновей Хубилая имеются некоторые расхождения. По-видимому, у него было 12 сыновей (хотя Марко Поло говорит, что их у него было 22), и наиболее вероятным кажется следующий порядок рождения: Дорджи, Чжэнь-цзинь, Мангала, Номухан, Хоридай, Угэчи, Ауругчи, Аячи, Кокочу, Кутлуг-Темур, Тогон и Темечи. См. обсуждение этих списков в Pelliot, Notes on Marco Polo, 569. Подробнее об этих сыновьях см. также Shao Hsün-cheng, «Yuan shih», 969–75, и Togan, «Annual Grants».