Таким образом, Торэгэне удалось осуществить свои замыслы: в 1246 г. на престол взошел ее сын Гуюк. Хотя он и сместил двух мусульманских советников своей матери, но продолжил ее политику, основанную на традиции кочевников-завоевателей, главной целью которой было повышение доходов и захват новых территорий, а не забота о нуждах оседлых подданных.[81] Его войска вступили в Тибет, где монголы заручились услугами тибетского монаха, носившего звание Пагба (1235–1280).[82] Армии Гуюка также расширили монгольские владения в Грузии и Армении. Угроза монгольского вторжения ощущалась даже в Западной Европе: римский папа почувствовал опасность и отправил для переговоров с монголами Иоанна Плано Карпини, получившего также задание прощупать почву для возможного обращения их в христианство[83] Так как Гуюк наотрез отказался заключать какие-либо соглашения и потребовал, чтобы европейские монархи изъявили ему покорность, единственным достойным результатом этой поездки стал прекрасный отчет о путешествии, названный автором «Историей монголов».[84]
Военные успехи Гуюка- ни в коей мере не ослабили напряженность отношений между потомками Чингис-хана. Соргагтани-беки продолжала исподволь вербовать сторонников из числа монгольской знати, и ее ближайшим и самым могущественным союзником оказался Бату, правитель Золотой Орды. В походе на Русь между Бату и Гуюком вспыхнула открытая вражда. В 1247 г., решив рассчитаться со своим врагом, Гуюк собрал армию, планируя застать Бату врасплох. Однако о его замыслах узнала Соргагтани, предупредившая о них Бату, несмотря на опасность, которой она могла подвергнуться, если бы о ее предательстве стало известно Гуюку. Однако игра стоила свеч, поскольку, к счастью для Соргагтани, Гуюк скончался на пути к стоянке Бату.[85] Своевременным предупреждением об угрозе нападения она подтвердила союз с золотоордынским ханом, который, будучи старейшим представителем третьего поколения потомков Чингис-хана, мог оказать исключительное влияние на выборы нового кагана.
Заручившись поддержкой Бату и располагая голосами своих сыновей, Соргагтани могла быть уверена в том, что новый каган будет избран из рода Толуя. В 1251 г. Бату и Соргагтани созвали в Средней Азии неподалеку от владений Бату курилтай, на котором каганом был объявлен ее старший сын Мункэ.[86] Братья Мункэ — Хубилай, Хулагу и Ариг-Бука — должно быть, также принимали участие в подготовке выборов, но источники почти ничего не сообщают о роли, которую они играли в этом процессе. Их мать добилась осуществления своих замыслов, поскольку теперь один из ее сыновей стал правителем огромной Монгольской империи. Она прожила еще достаточно долго для того, чтобы пожать плоды своей победы, и умерла в первый месяц 1252 г. (12 февраля — 11 марта). Чтобы выказать свою благодарность и почтить ее память, сыновья Соргагтани и их потомки воздвигли мемориальные стелы в Даду (название Пекина в монгольские времена) и Чжэньдинфу, столице ее удела. В 1335 г. ее портрет был выставлен в несторианской церкви в северокитайском городе Ганьчжоу, но так как церковь не сохранилась, мы лишены возможности представить себе, как выглядела эта замечательная женщина.[87]
Хотя Мункэ пришел к власти в 1251 г., его противники вовсе не собирались так просто отказываться от своих притязаний. Потомки сыновей Чингис-хана Угэдэя и Чагатая утверждали, что Мункэ был избран незаконно, поскольку курилтай проходил в Средней Азии, а не в родных монгольских степях. Вспыхнул конфликт, переросший в первую вооруженную борьбу за престол в истории Монгольской империи. Вдова Гуюка Гаймыш вступила в союз с Бури, сыном Чагатая, чтобы свергнуть Мункэ и посадить на трон Ширемуна, внука Угэдэя. Однако через несколько месяцев с помощью монгольской знати Мункэ разгромил своих врагов и учинил скорую и жестокую расправу. Он казнил 77 начальников отрядов, служивших домам Угэдэя и Чагатая, а некоторым из них «в рот набили камней, так что они умерли».[88] Огул-Гаймыш также была предана казни. Ширемун был передан для наказания Хубилаю и сопровождал его в поездках, пока Хубилай, заподозрив Ширемуна в недобрых намерениях, не приказал его казнить.
81
Фатима была обвинена в волшбе и осуждена, а затем «ей зашили верхние и нижние отверстия тела и, завернув ее в кошму, бросили в воду» (Boyle, History, 246).
82
Turrell V. Wylie, «The First Mongol Conquest of Tibet Reinterpreted», 113; James E. Bosson, A Treasury of Aphoristic Jewels; The Subhasi-tarananidhi of Sa Skya Pandita in Tibetan and Mongolian, 5; Guiseppi Tucci, Tibetan Painted Scrolls, 1: 10–12. См. также D. Schuh, «Wie ist die Einladung des fünften Karma-pa an den chinesischen Kaiserhof als Fortführung der Tibet-Politik der Mongolen-Khane zu verstehen», в книге Altaica Collects, ed. Walther Heissig, 230–33; George Huth, Geschichte des Buddhismus in der Mongolei, 130–35; Luciano Petech, «Tibetan Relations with Sung China and with the Mongols», в книге China among Equals, ed. Rossabi, 182; Helmut Hoffman, The Religions of Tibet, 135–37; George N. Roerich, trans., The Blue Annals, 582; R. A. Stein, Tibetan Civilization, 77–78; Li Tieh-tseng, Tibet; Today and Yesterday, 18–19. Докторская диссертация Л. Квантена (Luc Herman M. Kwanten «Tibetan-Mongol Relations during the Yuan Dynasty, 1207–1368»), посвященная этому периоду, пестрит ошибками.
83
Sirarpie Der Nersessian, The Armenians, 41–43; Киракос Гандзакеци, История Армении, 175–92; см. также устаревшие, но полезные в некоторых отношениях работы Е. Dulaurier, «Les Mongols d'aprfes les historiens armdniens», 192- 255, 426–73, 481–508; M. Klaproth, «Des entreprises des Mongols en Gdorgie et en Armdnie dans le xiii e sieсlе», 193–214; о Лаясе см. W. Heyd, Histoire du commerce du Levant au moyen-äge, 75; см. также перевод рассказа об Армении одного из племянников Хетума I в Recueil des historiens des croisades: Documents armdniens И, еще одно описание путешествия см. в Sirarpie Der Nersessian, «The Armenian Chronicle of the Constable Smpad or of the 'Royal HistoriansJ» 141–68; Herbert Duda, Die Seltschukengeschichte des Ibn Bibi.
85
Boyle, Successors, 180–88; подробнее о Гуюке см. устаревшую и менее надежную работу Е. Blochet, «La mort du Khaghan Kouyouk», 160–71.
87
Yuan shih, 826; Louis Hambis, «Le voyage de Marco Polo en Haute Asie», в книге Oriente Poliano, 178.