Несомненно, в лице Чжао Хубилай нашел надежную опору в художественной среде. Так как Чжао происходил из императорской династии Сун, его переход на службу к монголам повысил авторитет и устойчивость власти Хубилая в глазах китайцев. Как бы то ни было, в данном случае отказался от своего наследия и склонился на сторону «варваров» не кто-нибудь, а родич последнего императора. За этот поступок Чжао навлек на себя суровую критику китайских ученых. У Чжао также возникали определенные опасения, но он оправдал свое решение в стихотворении, написанном на одном из рисунков:
По некоторым рассказам, мать Чжао, возлагавшая на сына весьма честолюбивые надежды, побудила его вступить в сотрудничество с монголами, увидев в этом возможность сделать хорошую карьеру.[688] Однако узы дружбы, связывавшие его с Цянь Сюанем, художником старшего поколения, хранившего нерушимую верность династии Сун и непреклонно отвергавшем все заигрывания монголов, некоторое время мешали ему перейти к Хубилаю. Чжао и Цянь жили в Усине, и благодаря противоположному подходу к вопросу о сотрудничестве с монголами стали образцами поведения для прочих ученых и живописцев, обитавших в этом центре искусств. Как отмечает Ли Чжуцзин:
«Статус иминя или лоялиста, которым пользовался Цянь Сюань, снискал ему уважение многих интеллектуалов той эпохи. Достигнув зрелости при Южной Сун, которой они служили верой и правдой, они не имели возможности или желания переходить на службу к иностранной династии. Таким образом, Цянь превратился в символ их преданности Сун и недовольства новой властью. С другой стороны, Чжао Мэнфу, самый выдающийся южанин среди чиновников династии Юань, восхвалялся теми, кто питал надежду получить назначение в юаньском правительстве».[689]
По-видимому, позиции обоих художников отражают взгляды разных поколений: старшее, вероятно, сильнее упорствовало в своем нежелании признавать легитимность Хубилая. В любом случае, Чжао действительно стал служить монголам. Однако прибыв в Даду, он натолкнулся на ощутимое сопротивление со стороны тех, кто считал недопустимым давать важные посты потомку недавно уничтоженной династии.[690] Хубилай не обратил внимания на предостережения и назначил Чжао военным министром. Чжао отблагодарил императора, с усердием принявшись за доверенную ему работу. Он особенно ревностно взялся за преобразование почтовой службы, выступив против частного, незаконного использования почтовых привилегий и злоупотребления этими привилегиями со стороны иностранных посольств. Позже Чжао стал призывать к снижению налогов, особенно в тех областях, которые пострадали от ряда землетрясений. Коротко говоря, Чжао стал ценным советником императора, сохранявшим свое положение до самой смерти Хубилая.
Картины Чжао, как и произведения некоторых его современников, свидетельствовали о свободе, которой пользовались художники при Хубилае. Чжао неоднократно упрекал живопись эпохи Сун в поверхностности и предлагал вернуться к классическим образцам. Он утверждал, что стандарты сунской Императорской Академии сковывают воображение художника.[691] При монголах, которые не вмешивались в дела искусства, Чжао не встретил таких ограничений.
Хубилай и монголы сыграли не только негативную роль в развитии китайской живописи в эпоху Юань. Они оказали определенное влияние на темы и сюжеты произведений художников, так как живописцы, желавшие угодить монгольскому вкусу, выбирали такие сюжеты, которые, по их мнению, могли понравиться монгольской элите. Очевидным примером такого приспособления могут служить изображения лошадей, так как китайские художники отлично понимали, насколько высоко монголы ценили своих коней, и поэтому полагали, что такие картины покажутся им привлекательными. Так как Хубилаю и монголам также нравились изображения птиц, цветов и людей, которые рисовали художники эпохи Сун, юаньские живописцы не преминули обратиться к тем же темам.[692] Самой важной заслугой монголов, тем не менее, явилось то, что они помогли китайским художникам освободиться от формализма, присущего сунской Академии. Таким образом, не следует упускать из виду пользу, которую принесла монгольская династия художественному искусству в Китае.
689
Li Chu-tsing, «The Role of Wu-hsing», в книге China under Mongol Rule, ed. Langlois, 344.
691
Bush, Chinese Literati, 119; взгляды самого Чжао на искусство и политику см. в его сочинении Sung-hsftleh-chai wen-chi, 10а–15а.
692
Li Chu-tsing, «The Role of Wu-hsing», в книге China under Mongol Rule, ed. Langlois, 348. Исследование, посвященное художнику эпохи поздней Юань, Konrad Wegmann, Kuo Pi: Ein Beamter und Literaten-Maler der Mongolenzeit.