Ибирану не запирался в раковине, активно общался с хозяином, папашей Снофру, обсудил с ним последние слухи и сплетни Страны Пурпура[18]. Бесстыдно врал о своём путешествии за лазуритом в Страну Бахир, хотя на самом деле даже не представлял, где она находится, а камни перекупал на Пурате, реке, кою мицрим именовали Текущей Обратно.
Папаша Снофру тоже оказался приятным собеседником. Когда Ибирану упомянул, что в Угарите его именуют сыном Йама, бога вод, за бесстрашие в штормах, папаша прищурился и сказал:
— Как видно, бывалый ты человек, уважаемый. Пришёл бы завтра, глядишь ещё тут будут люди, жадные до повестей о дальних странах.
— Приду конечно же, — пообещал Ибирану, — а скажи, достойнейший, чего-то много в городе воинов, к чему бы это?
— Так воинство Сутеха отправляется на помощь «царскому сыну Куша»,[19] — ответил Снофру, — волнения опять там, как три года назад.
Назад он возвращался шатающейся походкой глубокой ночью при бледном свете обломанного диска Йаху. Никому и в голову не пришло ограбить хмельного чужеземца. Зато несколько раз по дороге тускло блеснул копейный наконечник мадая.
Следующий день прошёл в обычных торговых заботах, а вечером Ибирану опять отправился к папаше Снофру.
— Многолюдно сегодня, — сказал Сиванала.
Он остановился на пороге, обозревая зал и загородив проход.
— Ну чего встал, как истукан? — проворчал Автолик и бесцеремонно оттолкнул приятеля плечом.
Сиванала не обиделся, он нашарил взглядом папашу Снофру и приветствовал его:
— Живи сто лет, папаша!
— Пристало говорить «живи вечно», — проворчал Автолик.
— А я что сказал?
Бородатые чужеземцы в Доме Рамсеса никого не удивляли, жили они тут во множестве, однако больше на окраинах, что разрастались всё сильнее день ото дня. В дворцовом квартале, где располагалось заведение папаши Снофру ещё пару лет назад их сложно было встретить. Но с тех пор, как к Величайшему на службу поступили наёмники из народа шардана, живущие в северной стране за Зелёными Водами,[20] у папаши они стали появляться регулярно. Не дураки были выпить.
Сиванала числился у шардана старшим. Автолик не был его единоплеменником, он происходил из народа, живущего западнее, за Морем Тысячи Островов. Ремту называли этот народ акайвашта, а сами себя они именовали ахейцами.
Автолик прошёл к свободному столу и уселся на лавку и тоже поприветствовал хозяина.
— И ты живи вечно, достойный Атарику! — заметил ахейца Снофру, — чего желаете, господа? Как обычно?
— Как обычно, — шардана плюхнулся на лавку рядом с ахейцем.
Служанки папаши поднесли новым гостям кувшин пива и чаши. Сиванала ущипнул одну из них за крутое бедро. Девушка, одетая в платье-каласирис из полупрозрачного льна, тихонько взвизгнула, скорее для порядка, чем от испуга, и убежала. Сиванала проводил её взглядом и цокнул языком.
— Хороша корма. Я бы не отказался побыть там кормчим.
— Корма годная, — согласился Автолик, — но я ещё груди люблю, а она их почему-то не носит.
— Ха, достанься мне твоя кошка, я бы тоже на других не смотрел, — усмехнулся Сиванала, — давай выпьем. Я, знаешь, наконец-то распробовал это пойло.
— Тут есть и нормальное вино, — сказал Автолик.
— Да где хоть нормальное? Тут у них какое-то дерьмо бродит, а не виноград.
— Финики, — подсказал Автолик, — но у папаши есть и виноградное, я узнавал.
— Небось кувшин стоит, как мой меч, — скривился шардана.
— Меч всё же дороже, — усмехнулся ахеец, — но пиво, так пиво. Я тоже распробовал.
— Наливай. Так что там ты про суд-то говорил? — спросил Сиванала.
— Про какой суд?
— Ты вроде как красавиц судил.
— Красавиц? Бери выше, брат Сиванала — цариц! Стою, значит, в карауле, никого не трогаю, от жары страдаю. Вдруг вижу — плывут.
— Лодки?
— Не, царицы.
— Вместе?
— Не, порознь, с разных сторон. Хотя погоди, там вроде царевич сначала был? — задумался Автолик.
— Наследник?
— Не, другой, про которого все говорят, что умный.
— А, этот, как его Хамамет. Или нет, вроде Хамусет?
— Не, Хаэ-муа-сет, вот, — по слогам выговорил Автолик, — язык сломаешь.
18
Пурата — Евфрат. Египтяне называли Тигр и Евфрат — «реки, текущие обратно», поскольку они текли с севера на юг, тогда как «нормальная» река Нил течёт с юга на север. Страна Бахир — предположительно будущий Афганистан, оттуда везли ляпис-лазурь, очень популярную в Египте.