— Вот как? Этот «кое-кто» твоему шурину в кости проигрался?
— Нет, просто любитель марнувы,[175] — усмехнулся Хантили, — и на службе отринуть свои постыдные привычки не может.
— Смотри, не подведи меня, на тебя вся надежда.
— Эй, Хантили? — раздался оклик.
Они обернулись на голос.
По улице, что вела к вратам в Цитадель катила ещё одна колесница. Одним из трёх людей, что стояли на ней, был Гасс. Рядом с ним и возницей за поручень держался хазанну города Тагерамма. Гасс был облачён в доспехи. Воины-стражи опешили. Они знали, что Гасс должен сейчас находиться в Верхней стране. Да и хазанну здесь быть не следовало.
Колесницу сопровождала дюжина воинов. Их тёплые, белые с синим узором по подолу рубахи доставали до середины икр. Воины были вооружены копьями и продолговатыми щитами с вырезами по бокам. Доспехов они не надели.
За колесницей, на некотором отдалении двигалась толпа людей, обычных горожан. Они тоже приближались к воротам Цитадели.
Гасс спрыгнул на землю. Хазанну сошёл следом за ним и преисполненным достоинства жестом перекинул через левую руку отделанный бахромой плащ.
— Хантили! — крикнул Гасс, — ты ещё не начал?
— Нет ещё, — ответил тот, — сейчас начнём.
— Не надо. Не спеши.
— Гасс, мы потеряем время, дойдёт до большой крови, — сказал спутник «начальника вестников».
— Не дойдёт, — ответил военачальник, — Нижние врата уже наши.
— А Верхние?
— Там тоже всё закончилось. Энкур уже в городе.
В это время внимание всех привлёк человек, что бежал к воротам, но не со стороны приближавшейся толпы, а откуда-то сбоку. Все его знали, это был «человек жезла», гал-сашала Арнуванда.
— Э, смотрите! — не сдержали улыбки воины.
Действительно, бег человека, который привык важно шествовать или ехать на носилках, чаще всего вызывает улыбку у простолюдинов.
— Вы гляньте, какие люди! — всплеснул руками Гасс.
Арнуванда замедлился, подслеповато сощурился, а когда разглядел военачальника, фальцетом взвизгнул:
— Гасс!
Попятился, грохнулся на задницу, вскочил и понёсся в противоположном направлении.
Гасс и хазанну заржали.
— Надо бы отловить его, — сказал хазанну.
— Нет, — возразил Гасс, — приказ энкура — не трогать.
— Они запрутся в Цитадели! — воскликнул Хантили.
— Да не, — расслабленно махнул рукой Гасс, — ну сколько там «сынов дворца»? Три сотни? Что они сделают? Весь город уже наш.
В подтверждение своих слов он повернулся к толпе. Она скандировала одно имя:
— Хаттусили! Хаттусили!
— Видишь? — улыбнулся Гасс.
— А с лабарной что делать? — спросил Хантили.
— Та дверь, что должен был нам открыть твой шурин? Помнишь?
Тот кивнул.
— Вот через неё пускай и драпает. Там его и колесница ждёт.
— Отпускаете его? — нахмурился Хантили, — он ведь к Сиппацити удерёт. Страну раскол ждёт.
— Энкур знает, что делает, — сказал Гасс.
Толпа расступалась перед третьей колесницей. На ней стоял Хаттусили, а впереди шёл и вёл лошадей Хастияр.
— Ну что, парни, — Гасс подмигнул воинам-асандули, — власть переменилась!
...Двери открылись, и на пороге появился Хаттусили. Хастияр поднялся, чтобы встретить лучшего друга. Хаттусили затворил за собой двери и уселся в кресло напротив него.
— Ну, что за представление ты тут устроил? — спросил у него Хастияр.
— А, не одному же тебе устраивать всякие шутки. Может, я тоже кое-что умею! — хвастливо заявил Хаттусили, — ты бы видел сейчас их лица! Клянусь, они тут все разом лишились речи и стоят, словно окаменели!
— Да, ты их здорово перепугал, не скоро опомнятся. Это обязательно было, вот так просить о встрече?
— Ну, конечно! Ведь ты же Первый Страж, и по праву занимаешь свою должность, — Хаттусили внезапно стал серьёзным, отбросил шутки, — а вот мне, чтобы назваться великим царём, надо будет немало сделать. Есть ещё множество препятствий. Хоть я и занял Хаттусу и Престол Льва, но хочу, чтобы не было сомнений ни у кого, ни в Хатти, ни за её пределами, что я законно стал великим царём. Что, сложная задача?
— Непростая, — согласился Хастияр, — но мы с тобой решали и сложнее!
— Ну как, написал уже? — спросил у него Хаттусили.
Вместо ответа Хастияр протянул ему табличку. Хаттусили бегло просмотрел аккуратный ряд знаков, а потом медленно, прочитал её вслух, словно смакуя каждое слово:
— Не поступай подобно Урхи-Тешшубу. Этот Урхи-Тешшуб был великим царём в стране Хатти. Но поступал не по закону. Когда лабарна Муваталли заключил договор с Вилусой, люди Вилусы поклялись давать воинов и колесничих для войска лабарны. А Муваталли поклялся перед тысячей богов защищать Вилусу. Лабарна Муваталли воевал с мицрим, и люди Вилусы по договору прислали воинов и колесницы. Когда Муваталли стал богом, сын его Урхи-Тешшуб по закону стал великим царём. Но договором он пренебрёг. Когда люди Аххиявы напали на Вилусу, Урхи-Тешшуб не послал воинов и колесничих на помощь Вилусе. Так и нарушил договор, чем явно навлёк на себя гнев богов. Не поступай подобно Урхи-Тешшубу. Не нарушай договоров, не предавай тех, кто был тебе верен.