Вскоре Автолик выяснил, что местный хазанну Тиватапара мечется и вертится, как уж на сковородке. Он поддержал царя законного, а верх вроде мятежник берёт.
Впрочем, новостей о смуте даже здесь было не так уж много и Автолик решил, что непременно надо ехать в Хаттусу.
Однако легко сказать — «надо ехать». Из Киццувадны на север вела всего одна дорога через горный проход, именуемый Врата Тешшуба[177].
В начале зимы горная речка, протекавшая по дну длинного и узкого ущелья, вспучилась от затяжных дождей, что не прекращались почти месяц. Ни проехать, ни пройти.
Вскоре после Солнцеворота Автолику и его людям, наконец-то удалось миновать Врата Тешшуба и они въехали в Катпатуку[178], Нижнюю страну, лишённое растительности плоскогорье, усеянное каменными столбами, похожими на грибы из мягкого камня с базальтовыми шляпками.
Ахеец примкнул к каравану из нескольких купцов и теперь на стоянках, ежась от холода, кутаясь в тёплые плащи, они развлекали друг друга байками. Автолик тоже не отставал.
— Говорят, — рассказывал он, — эти столбы возникли от того, что где-то здесь, в одной долине бог наш Приап победил говорящего осла Диониса, состязаясь с ним в длине своего...
«Говорят». Ага. Только что сам и придумал.
— Прошу тебя, давай оставим этот разговор, — смутившись и поморщившись, перебил его собеседник, пожилой хуррит, ехавший из Алалаха в Куссар. Он в Нижней стране впервые оказался и сам всему дивился.
Однако, как не гнал хуррит из головы непристойное сравнение, все же вынужден был признать, что огромные столбы действительно очень уж на срам торчащий похожи.
В Куссаре снова пришлось задержаться. Пошёл обильный снегопад, дороги замело. Вот так и получилось, что в Хаттусу Автолик прибыл ранней весной, прямо накануне вуруллии, Нового года хеттов.
Хаттуса встретила его прохладной погодой, свежим ветерком, что дул с окрестных гор. Он подумал, что непременно стоит выкроить время и побродить из праздного любопытства по улицам города, не похожего ни на древний Уасит, ни на новую столицу Пер-Рамсес, ни на Микены. Хаттуса казалась горной твердыней, городом-крепостью, что господствовал над окрестностями. Как только Автолик въехал в город, тут же понял — первое впечатление обманчиво. За крепостными стенами скрывались роскошные дома знати, шумные рынки и многолюдные улицы.
Уже в Куссаре прояснилось, что происходит в Хатти. Автолик выяснил, что прежнего царя сверг его дядя.
В Киццувадне народ старался лишний раз имя мятежника не произносить, мало ли что. Вдруг побьёт его лабарна, Солнце. Здесь же все превозносили до небес Хаттусили. Дескать, он и воин отличный и правитель справедливый.
Выходит, что власть в Хатти поменялась, оставалось найти Хастияра. Это оказалось самым простым делом. Первого Стража знали в Хаттусе все, и первый встречный тут же показал его дом Автолику.
Ахеец ощутил некоторое волнение. Как никак вот она, цель, к которой он так долго шёл. Пасер отправил его сюда, как лазутчика, но из разговоров с высоким чати Автолик знал, что тот надеется на большее — найти кого-то, кто сможет склонить давних и непримиримых врагов к миру, выгодному для всех. Хоть и рассчитывал ахеец, что Хастияр за минувшие годы не слишком изменился, но мало ли... Заробеешь тут, от такой ответственности.
Впрочем, колебался он недолго. Не для того он проделал этот далёкий путь, чтобы стоять, как истукан, возле ворот у дома Хастияра.
Хозяина дома не оказалось. Это Автолику объяснил его слуга, весьма приметный парень. Молодой, длинные волосы до плеч, как часто носят хетты. Но волосы наполовину седые. И ещё хромал, видно, что сильнее, чем сам Автолик. Парень начал объяснять ему, как найти во дворце Хастияра, но потом сам оборвал объяснения. Как только увидел, что чужеземец хромает тоже.
— Давай я сам тебя отвезу к господину. Тут недалеко, но так будет быстрее, и я сам проведу, куда надо.
Так Автолик доехал до дворца в хозяйской колеснице. По дороге удивлялся праздничному настроению местных. Многие оделись нарядно. По всему городу слышались песни. Гимны богам не только из храмов доносились. Нос дразнили изысканные ароматы, повсюду что-то жарилось, шкворчало. Автолик уже убедился, что вкусно с выдумкой поесть хетты любили едва ли не больше, чем любой другой народ. У них и названия должностей придворных все крутились вокруг еды.
В помещении архива Хастияр сидел один. Слуга зашёл к нему, Автолик остался стоять за дверью. Ждать пришлось недолго, из-за двери он услышал голос Хастияра: