Корабль в очередной раз вздрогнул, его как будто подбросило вверх, словно мячик. Процедуры экстренного выхода в реальное пространство были запущены.
========== II ==========
“Золотой Вестник” вышел из варпа в аварийном режиме, и вместо лёгкой дрожи его опять ждала мощная встряска. Настолько мощная, что даже на мостике снова были пострадавшие, но после случившегося кошмара такие потери казались более чем приемлемыми. Зато одержимый, пытавшийся, несмотря на раны, подняться с пола, обмяк и испустил дух.
В реальном пространстве Эрик вздохнул с облегчением. Конечно, корабль надо будет как-нибудь переосвятить — а это дело дорогое и долгое. Пока что нужно было просто залатать повреждения и искать способ вернуться к относительно безопасному проходу Пасти. Какую бы неприязнь ни питал капитан к варп-переходам, другого выхода просто не было.
Выпрямившись на командном троне и стараясь не замечать наскоро залитую синтеплотью рану, Эрик раздавал указания своим подчинённым. Доложить о состоянии корабля, доложить о потерях среди экипажа, доложить о том и об этом…
Новости хорошими было не назвать, но всё же они оказались лучше, чем Эрик опасался. При экстренном выходе из варпа ещё сильнее пострадал корпус, оказались повреждены двигательные системы, а стабильность поля Геллера корабельный магос всё ещё не мог гарантировать. Но плазменное ядро реактора и ядро варп-двигателя уцелели, так что прямо сейчас не было риска, что “Золотой Вестник” вдруг взорвется. Другое дело, что при попытке снова прыгнуть в варп он мог просто развалиться. И всё же они не застряли в пустоте насовсем, все повреждения оказались либо устранимы вне верфи, либо их можно было довести до состояния, в котором были бы хорошие шансы до верфи дотянуть. Ремонт предстоял долгий и сложный, но механикум могли справиться своими силами. И к тому же, корабль шёл по единственному проходу в пространство Коронус, и хоть и отклонился от курса, основной путь был ещё близко, сигнал бедствия мог кто-нибудь уловить.
Хуже было с экипажем. Потери составили более шестидесяти процентов, точную цифру выяснить пока не представлялось возможным. Палубы буквально опустели и погрузились в непривычную тишину. В иллюминаторах теперь было жуткое зрелище. Тела погибших обычно отдавали пустоте — просто выбрасывали в воздушный шлюз, но сейчас их оказалось слишком много. Поблизости не было массивных космических объектов, и тела кружили вокруг корабля, словно спутники вокруг планеты, никакое другое притяжение не могло убрать их прочь. И редко удавалось посмотреть в окно и не увидеть там очередное побледеневшее лицо мертвеца. При других обстоятельствах Эрик приказал бы поднять щиты и прекратить это неприятное соседство, но теперь перегружать из-за ерунды системы “Золотого Вестника” не стоило. Приходилось терпеть.
Впрочем, всё это было сущей мелочью по сравнению с главным: как только корабль вышел из варпа, ирреальный кошмар закончился. Резко и сразу, как будто ничего и не было. Даже часть матросов, поддавшихся безумию, пришла в себя. Ничто больше не скреблось в тёмных углах, не мелькали в коридорах смертоносные тени, не слышались потусторонние голоса, не выступали из стен демонические лица, когти и щупальца… Так спокойно, что даже не верилось. Но Эрик очень хотел поверить, что ему наконец повезло. Он проверял всё, но надеялся на лучшее и благодарил Императора за чудесное спасение.
***
На корабле теперь стало пусто, тихо и гулко. После клацанья когтей, рёва, завываний и шелестящего шёпота, что был страшнее рыка, тишина казалась оглушительной. Ещё недавно стенка была отвратительно влажной и склизкой, а вонь от неё шла такая, что кого-то из парней стошнило — и вдруг на её месте оказался самый обычный металл, шершавый от ржавчины и нагретый теплом человеческих тел.
Шенг и остатки его банды прятались в узких проходах технических коммуникаций, забились в тихую и тёмную щель в том месте, которое показалось им наиболее спокойным. У них не было еды и воды, но терпеть голод и жажду было лучше, чем попасться наводнившим корабль демонам. Сюда же никто так и не сунулся, только одна из стенок покрывалась мерзкой слизью — это тоже ещё можно было переносить. Потом “Золотой Вестник” дрогнул и как будто сжался от удара, переборки прогнулись, и троих раздавило вдруг вдавившейся внутрь металлической конструкцией, так что остальным пришлось сидеть рядом с трупами, а значит, скоро потребовалось бы менять убежище.
Но безумие на корабле прекратилось. Дыхание матросов в душном закутке сделалось шумным и гулким, где-то просачивалась вода, и звук падения капель порождал эхо. Кто-то изменил положение, вытягивая затёкшие ноги, и казалось, что это в грузовом отсеке ворочают огромные мешки. Шенг кашлянул — звук снова отразился эхом.
— Вы… выбираемся? — спросила Роза, в первый момент вздрогнув от звука собственного голоса. Она покосилась на застывшее, уже распухшее и посиневшее лицо с выпученными глазами, так и застрявшее между переборками неподалёку от неё. Стремление девушки поскорее убраться отсюда трудно было не понять.
— Заткнись, — одёрнул её главарь. — Выждать надо.
Они и выждали — ещё пару часов в тишине, нарушаемой только падением капель и их собственным дыханием. А потом раздался сигнал начала смены. Самый обычный, стандартный, он гудел на притихших палубах, как будто ничего и не случалось. Обычно под этот гудок матросы плелись на работы, и его мало кто любил, но теперь он показался таким родным и долгожданным. Среди разверзшегося вокруг кошмара хочется цепляться за любые нормальные и привычные вещи. Шенг поднялся и зашагал к узкому техническому люку, через которые они сюда и пролезли.
В коридорах царила разруха. Двери выломаны, на полу, стенах и потолке вмятины, кое-где металл разорван и перекручен. Ящики разломаны и опустошены, лампы штатного освещения разбиты, кое-где пострадали и аварийные, техника превращена в груды металлолома. Некоторые двери были герметично закрыты — наверняка за ними был вакуум. Повсюду было холодно и душно, поскольку системы жизнеобеспечения работали с минимальным расходом энергии. Но хуже были разбросанные повсюду тела. Разорванные на куски, выпотрошенные, обезглавленные, с отсечёнными конечностями, наполовину сожранные, изломанные и перекрученные в немыслимых позах. На одних лицах застыли гримасы животного ужаса, на других — невероятного извращённого наслаждения. Некоторые раздулись, как от какой-то страшной болезни, некоторые мутировали до неузнаваемости. И выживших, всех, кроме ремонтных команд, отправили таскать эти тела к воздушным шлюзам. Шенг и его банда тоже таскали и таскали, бесконечно, пока не падали от усталости. Только к больным и мутантам они не прикасались: с помощью стабберного пистолета всегда можно объяснить другим бригадам, что лучше им заниматься такой гадостью.
Вместо гудка, обозначающего конец смены, в положенное время раздался искажённый помехами механический голос, сообщающий, что длительность смен увеличена. Впрочем, никто и шёпотом не возмутился по этому поводу. Даже столь изнурительная и неприятная работа была лучше, чем недавнее вторжение тварей варпа. Матросы шатались от усталости, но офицерам почти не приходилось подгонять их.
А когда, спустя много часов, всё-таки прозвучал долгожданный сигнал отбоя, в уцелевшие кубрики поплелись вымотанные до предела, но очень счастливые люди. Из обломков и жёсткого матраса Шенгу соорудили подобие кровати — теперь единственное в разгромленном помещении, и он устроился там с Розой. Девушка вцепилась в него и провалилась в сон мгновенно, время от времени вздрагивала, но улыбалась. Засыпая, Шенг подумал, что даже с размазанной косметикой и перепачканная в фраг знает чем, она всё равно довольно милая.