Сам отшельник, занятый чтением молитв, выходит редко. Всё больше молчит, пряча свои уста под седой бородою. Но взглянет мельком на тебя, и стайка речей пронесётся в твоём сознании. Добрых, приветливых речей, от которых начинаешь дышать свободнее!
Живу вот уже неделю в шалаше, неподалёку от отшельника. Ем лесную ягоду и сухари. Днём обхожу окрестности, любуясь очертаниями скал, а ночью сижу у костра, созерцая его дыхание. Звёзды светят так близко, что, кажется, можно достать их рукой. Говорить же хочется одним движением глаз, чтобы не потревожить Небожителей.
Лошадь пасётся среди берёз.
Куда нам ехать, скажи?
Трава рассвета, полная слёз,
туман, родник, миражи.
Ночью звезда в золотых очках
взирает на горный луг.
Бывало, крикнешь, и в облаках
откликнется кто-то вдруг.
Дельтапланы летним утром
Небо над Уймонской долиной, где я живу, в веснушках. Это дельтапланы, – красные, жёлтые и зелёные – летают с утра. Купаются в тёплых воздушных потоках, на землю и не глядят. Слишком всё выглядит на ней обычным. Дома как спичечные коробки и люди, похожие на муравьёв. Трудятся целыми днями в своём огороде, пропалывая грядки с морковью и чесноком!
Птичье мировоззрение одолевает человека, когда он поднимается в небеса. Сбои в работе ДНК проявляются в полную силу. Вспоминает человек свои птичьи воплощения, сладкую ягоду в лесу. Предстают его взору долгие перелёты, тёплые страны и моря. И свысока начинает смотреть он на дольний мир, полный забот и обязанностей.
Вот и меня, пока я тружусь в огороде, разглядывает дельтапланерист сквозь тёмные очки. Словно хочет сказать с усмешкой: «Такие вот, брат, дела. Летать дано не каждому человеку. Нужны для этого смелость, молодость и деньги!»
– А ещё – умение и дар, – добавляю я про себя и ухожу в дом, где сажусь за свой старенький компьютер.
Пишу одну, другую строчку стихотворения, и чувствую лёгкость на душе. После третьей строчки я уже летаю в облаках, выше дельтапланериста. И смотрю на него глазами жителя Тонких Сфер, прозрачных для земного человека.
Поэзия, если глубже её понять, связана с чудом. Она – как полёт бабочки над цветами, как пение утренних птиц. Поэзия имеет разрешение на освоение других миров, данное ей свыше… Да, да, да!
На четвёртой строчке стихотворения я уже вижу весь Алтай, сверкающий узорами ледников. С длинным Телецким озером, расположенным в горах, с Катунским хребтом, за которым начинаются ковыльные степи Казахстана. Надо мной слой озона, блестящий на солнце, как соль. Дальше начинается Космос, и лучше пока в него не проникать. И на земле дел хватает! Нужно помочь закончить войны, Россию из нищего существования поднять. Нужно… да мало ли что ещё нужно сделать для блага человека?
И я читаю стихотворение, только что записанное мной в компьютер, вслух – облакам и деревьям…
Просом мальчик просыпается,
спрашивает: «Час который?
Догадайся – улыбается, –
не пустые разговоры –
кем я был во сне – водицею?
Серебром? Весенней лужею?
Это снова повторится ли?
Я бескрайней жизни нужен ли?
У лесной опушки вечером
обернусь букашкой маленькой.
Ладно, буду – делать нечего –
Ваней-Ванечкой для маменьки!»
Представления о Монголии у духов Алтая и у людей
Тени на снегу длинные и широкие, как оглобли. Словно запрягают в сани луну, плывущую над Чуйским трактом. Духи Алтая, живущие внутри гор, готовы ехать в Монголию!
Алтай – это сходка гор-великанов. Старцев в тёплых кедровых зипунах, любящих в лунную ночь курить трубку тумана. А Монголия, соседка Алтая, совсем другая. Выжженная солнцем земля и орлы, высматривающие добычу. В Монголии также обитают духи, но только другие. И как же духам Алтая не навестить своих соседей, не выпить с ними вина, настоянного на цветах и травах?
Монголия в своей середине степная, в прожилках ручьёв и малых речек, а к югу – песчаная. На юге Монголии бурханы, солончаки да ветер со щербинкой в зубах, насвистывающий грустную мелодию. Духи Алтая посещают её юг, но не так часто и только с ознакомительной целью.
Для духов, едущих в Монголию из других сибирских городов, Алтай – перевалочный пункт, засыпанный по горам снегом. Особо изощрённый лабиринт, в котором можно заблудиться. Поэтому духи сибирских городов, проезжая Алтай, спешат провести на альпийских лугах короткую летнюю ночь и продолжить свой путь в Монголию.