–Что?
– Я хочу вам помочь, но не знаю как. Что нам следует сделать сначала?
Женщина шевельнулась, медленно выходя из состояния оцепенения, вынужденная как-то отвечать на вопросы Тесс. Она потерла виски, затем сказала, запинаясь:
– Сначала… мы должны обмыть его. Тесс бодро кивнула.
– Тогда мы это и сделаем. Я попрошу Сайда принести воды. – Она поднялась и откинула полог шатра. – Да, это вполне разумно.
Но, Бог мой, разве не сошел с ума мир, в котором убивают невинных младенцев?
Она пробыла с Далой до самого заката. Едва Тесс вышла из шатра, перед ней тотчас же возник Сайд.
– Вы не ели. Мы поставили наш шатер возле ручья на краю селения Эль-Сабар и приготовили жаркое из дичи. Вы позволите принести вам, маджира?
– Не сейчас. – Она была слишком измучена душевной болью, чтобы думать о еде. – Где мой муж?
Сайд кивнул на большой шатер в сотне ярдов от того места, где они стояли.
– Все еще на совете.
– Отведи меня к нему.
– Но это не принято, женщины не должны… Тесс яростно развернулась, сжав кулаки.
– Черт побери, я не собираюсь врываться на этот мужской совет. Хотя Бог знает, почему женщины не имеют права ничего сказать, когда убивают их детей, словно… – Она отвернулась. При чем тут Сайд, когда жизнь несправедлива к ним. Или, возможно, это все-таки его вина, и Галена, и ее отца, и всех мужчин, которые определяют, что женщины должны вынашивать детей, а затем отдавать их на смерть ради мира, в котором они выросли. Она решительно зашагала мимо Сайда к большому шатру. – Я подожду, пока закончится совет, но после я должна поговорить с маджироном.
К ее удивлению. Калим сидел снаружи, скрестив ноги, и ждал.
– Почему вы не на совете? Я полагала, Галену нужна ваша поддержка.
Калим покачал головой.
– Я родился в этих горах и вырос среди этих людей. Он знает, что мне тяжело сохранять хладнокровие.
Тесс оглядела страшные следы набега.
– А он сможет?
– Это непросто и для него, – хмуро сказал Калим. Его лицо стало совсем мрачным. – Но он сильнее многих из нас.
– Этот бедный малыш, – в ее глазах зажегся гнев. – Негодяи. Я не уверена, что сама не бросилась бы следом за Тамиром.
– Как вы кровожадны, – легкий намек на улыбку мелькнул на губах Калима. Затем он вновь насупился, и она почувствовала, что он снова отгородился от нее. – Зачем вы здесь? Может, я могу вам помочь?
– Выведите мужа Далы с совета и пошлите его к ней. – Тесс устало провела рукой по своим спутавшимся волосам. – Я сделала все, что в моих силах. Теперь ей нужен он.
– Ханал не хочет…
– Святые небеса! – воскликнула Тесс. – Меня совершенно не интересует его желание. Дала собирается завтра хоронить сына, и ей нужен муж. Что же, мне самой войти туда и привести его?
Калим в замешательстве посмотрел на нее, затем повернулся и направился к шатру.
– Нет, в этом нет необходимости. Я выведу его и постараюсь убедить пойти к жене.
– Вы?
– Почему вас это удивляет? Разве может такой дикарь, как я, противостоять мудрости женщины с Запада?
Она переспросила, не обращая внимания на его насмешливый тон:
– Почему вы это делаете? Калим оглянулся.
– Потому что вы правы, – сказал он просто. – Ханал не имеет права, предаваясь горю и теша свое чувство мести, не помогать своей любимой.
Калим действовал весьма решительно и быстро. Не прошло и нескольких минут, как он вывел из шатра мрачного молодого человека и не то потащил, не то повел к шатру Далы.
– Что, некстати? – Тесс обернулась на голос Галена. – Почему Калим пошел за Ханалом?
– Потому что я сказала ему, что иначе его вытащу из шатра я. Он нужен Дале. Гален нахмурился.
– Как она?
– Чуть лучше, как мне кажется. Я попыталась делать с ней то же, что обычно применяю к больным лошадям, и, кажется, это сработало, но…
– К лошадям?!
– Ну, понимаешь, я заставила ее двигаться. На мгновение его напряженное, усталое лицо чуть просветлело, и легкая улыбка тронула его губы.
– Очень мудро.
– Не знаю, но это все, что я смогла придумать.
– Интуиция обычно самый лучший советчик в подобных ситуациях.
– Ты думаешь? – Она покачала головой. – Не знаю. Я никогда не бывала в таком положении. – И быстро добавила: – Но я постаралась все сделать хорошо, ты понимаешь? Просто я подумала, что Ханал может помочь больше, чем я. Тебе не следовало покидать совет.
– Ты все сделала замечательно, – сказал он нежно. – А что касается совета, то я ушел, когда они ссорились. – В его голосе прозвучала усталость. – Я вернусь к ним позже. – Он взял ее под локоть и повел к лагерю Эль-Залана, разбитому на дальнем конце поселения. – Все здесь гораздо хуже, чем я полагал. Я приказал приготовить еду, а затем отошлю тебя назад, в Заландан, под охраной Калима.
– Сайд уже приготовил еду. – Она покачала головой. – И я не собираюсь возвращаться. Я обещала Дале, что буду завтра здесь, чтобы попрощаться с ее сыном. – Ее взгляд обежал сожженные шатры. – И, видит Бог, здесь еще есть о чемпозаботиться.
– Тебе?
– Я же здесь. Почему бы мне не постараться сделать что-нибудь для этих людей? Мы пошлем в Заландан за припасами и всем необходимым, а я навещу каждую семью и выясню, кто в чем нуждается. – Она пожала плечами. – Кроме того, я думаю, что для Далы будет полезно отвлечься после похорон, а я не надеюсь, что муж сможет ее чем-нибудь занять. Думаю, если я дам ей понять, что нуждаюсь в ее помощи, она быстрее справится со своим горем.
– Ты уже все спланировала. – Гален взглянул ей в лицо. – Это не твои трудности. Ты не обязана участвовать во всем этом.
– Они нуждаются во мне. Гален кивнул.
– Да, им необходима любая помощь, которую ты сможешь им предложить.
– Тогда давай не будем больше говорить об этом. Я останусь с тобой, пока ты не вернешься в Заландан. Ты думаешь, что сможешь удержать их от мести Тамиру?
– Если буду красноречив, как Люцифер, и терпелив, как Иов.
– Многие остались на пепелище.
– И они потеряют еще больше, если бросятся за Тамиром. Он очень опытный воин и охотник. И он не знает пощады.
Она осторожно предложила:
– Может, ты мог бы помочь им?
– Да, мог бы. Но не стану этого делать. Кровопролитие должно быть остановлено. – Он отпустил ее руку, когда они подошли к лагерю. – Надо выбрать другой путь. – Он стиснул зубы. – Чертов Тамир!
Всего один день она наблюдала эту боль и насилие, но чувствовала себя так, словно всю ее душу истерзали и покрыли шрамами. Каково же Галену, выросшему в самой гуще этой жестокости и разбоя!
– Что ты будешь теперь делать?
– Не знаю, – покачал он головой. – Наверное, вернусь продолжать с ними спор. – Он потянулся и провел пальцами по темным кругам, залегшим под ее глазами. – Это был трудный для тебя день.
– Легче, чем для Эль-Сабара. – Она не жалела, что приехала сюда. Эти горестные часы таинственным образом обогатили ее душу, сделали ее глубже. Она чувствовала себя так, словно ступила на путь, с которого уже нельзя свернуть. – Легче, чем для тебя.
Эта правда открылась ей внезапно. Трагические картины, окружившие ее в Эль-Сабаре, пропитавшие воздух страданиями людей, заслонили от нее душевные муки Галена, но теперь она ощутила их особенно остро.
“Он сильнее многих из нас”, – сказал Калим. Но какую невероятную цену приходилось ему платить за это!
– Не ходи туда сегодня вечером, – попыталась убедить она его. – Ты слишком устал. Подожди до завтра.
– Я тронут твоей заботой. Она нахмурилась.
– Но не изменишь своего решения. Выражение его лица смягчилось, но он покачал головой.
– Там собрались слишком горячие головы. Их необходимо остудить. – Он оглянулся на большой шатер, где проходил совет. – Я должен идти туда прямо сейчас.
– Ерунда. Ты можешь, по крайней мере, поесть. Сядь. – Она подтолкнула его к большому котлу, медленно кипящему на огне. – Я дам тебе рагу и чашку чая.