Теперь он сожалел об этом, как человек, обманно втянутый в опасную авантюру и узнавший об этом тогда, когда уже ничего нельзя поправить и к отступлению дорога закрыта. Он охладел к своим идеям, и хотя действия его нельзя было отнести к саботажу, но и активными их тоже назвать было невозможно.
Исправно выполнял свои обязанности проводник Семен Сумкин. Ему шел приличный заработок; такого он не имел, промышляя охотой. А Сашко и Игорь на все события смотрели удивленными глазами, каждый день приносил им новое, тайга не скупилась, открывая перед молодыми практикантами новизну.
— Интересно, кто же тут побывал до нас? — продолжал спрашивать сам себя профессор.
ЗАГАДОЧНЫЕ БУКВЫ
Коротким свистом Игорь подозвал Семена к себе. На свист его откликнулись веселым чириканьем чечетки, передавая с куста на куст по всей тайге звуковую эстафету пробуждающегося дня. Солнце еще было заметно только на буреломных просеках и полянах, а в чащобу его косые лучи не проникали, запутавшись в сплошной листве, в переплетении хвои. Не торопясь, вразвалочку Семен вышел на опушку леса и встал между двумя стволами сосен, словно в открытых воротах, устроенных природой для выхода на поляну.
В нескольких шагах стоял Игорь, торжествующий, с непокрытой черной головой, и кричал:
— Смотри, Семен, избушка!
— Верно, паря, зимовье, — с невозмутимым спокойствием откликнулся Семен.
Разделить восторг Игоря ему не позволила прирожденная выдержка таежника: никогда ничему не удивляться.
— Дремовская избушка, — уверенно заявил Игорь.
— Больно ты, паря, прыток, — возразил Семен.
Не слушая его, Игорь со всех ног бросился к своей находке. Зимовье! С-тарое полуразрушенное зимовье с пустыми глазницами окон и двери. Крыша провалилась, стены сгнили — вот что увидел он, оглядев жилье.
Не обрадовал Игоря и внутренний осмотр помещения — на грубо сколоченном расшатанном топчане истлевшее тряпье. В безмолвном жерле каменки последний огонь угас несколько десятилетий тому назад, а ветер за эти годы начисто вылизал сажу и золу с пода и дымоходов, расшвырял по земляному полу бугры глины, высыпавшейся через щели в потолке.
— Да-а-а, — разочарованно протянул Игорь. — Пожалуй, здесь и правда делать нечего. Пошли, Семен.
— Вали, коли торопко, — услышал он равнодушный ответ. — А мне дело приспичило.
Игорь вышел из зимовья. Восторженное настроение сменилось унынием.
— Глянь-ка сюда, паря, — услышал он голос Семена. — Эвон чо я надыбал.
Глаза Игоря на минуту оживились. На дне картуза, который Семен обеими руками держал за козырек и околыш, Игорь увидел почерневшую стреляную гильзу, жестяную банку из-под консервов, черенок сломанного ножа, солдатскую пуговицу, коробку из-под табака.
— Пошли дальше, Семен. Нечего здесь терять время.
— Погодь малость. Срисуй-ка мне вот это еще.
Знаки, вырезанные острым ножом на стене, первоначально показались Игорю китайскими иероглифами.
Скопировав в блокнот линии точно так, как они были изображены автором, Игорь понял, что время, неумолимый корректор, стерло некоторые соединения черточек, трещины на бревне разделили детали рисунка.
«Да ведь это чьи-то инициалы!» — сообразил Игорь. Он быстро перерисовал изображение на другой листок и стал комбинировать различные соединения линий, чтобы получилось начертание букв. Две нарисовались довольно быстро.
— Те, Ге, — прочел из-за спины Игоря Семен, — Ловко работаешь, паря.
— Это чьи-то инициалы, начальные буквы имени и фамилии, — пояснил расшифровку Игорь. — А вот дальше что-то не по-русски выходит.
— Нерусских здесь не бывало, — уверенно заявил Семен. — Дале, однако, карта, как найти клад.
Неожиданная версия Семена поразила Игоря своей простотой и правдоподобностью. Воображение рисовало картину: старый набожный таежник, удачливый золотоискатель умирает в одиночестве в заброшенном зимовье. Еще немного — и тайну золотоносного месторождения он унесет с собой в могилу. «Только тебе, господи, доверю», — шепчут его чернеющие губы. Ага, вот и разгадка «Т. Г.». Это — «тебе, господи», а дальше стрелки и полукружье, указывающее путь к золоту.
— Ура, ура! — воскликнул Игорь, вызывая недоумение Семена, решившего, что студент свихнулся с ума.
— Айда, Семен, на табор, к профессору. Да запомни дорогу к зимовью.
Семен, пересыпав свои находки из картуза в охотничью сумку, бодро зашагал вперед. Следом за ним нетерпеливо семенил его спутник.
Вечером в областной центр была послана радиограмма.