«Воистину, как много надо пережить и сделать, чтобы «дремовский клад» из мифа стал действительностью, — глубоко задумался Дмитрий. — Если бы не удалось обнаружить в партизанском окопе бутылку с картой, ни в жизнь бы не найти зимовья прадеда. И Голиков, и Шмидт ни за что ни про что сложили головы. И дедов моих Степана и Ивана ввели в искушение, толкнули на преступный путь».
Профессор решил перенести лагерь к дремовскому зимовью и от него продолжать поиски золотого водопада. Задача облегчалась тем, что район поисков суживался, а с помощью воздушной разведки обследование его можно было бы ускорить. И вот новая неудача: горючего почти нет, радиосвязь с областным центром прервана. Максим Харитонович раскрыл спичечный коробок, на дне которого лежали тяжелые желтые крупинки.
— Смотрите, Ольга Архиповна, и ты, Люба, вот он, первый подарок удачливого золотишиика.
Старый ученый на какое-то мгновение забыл обо всех тяготах похода и горьких неудачах. Он стоял закинув голову, и острая бородка, усыпанная серебряными нитями, была нацелена туда, где дремало забытое зимовье.
Из палатки вышел Головин. К группе геологов подошел летчик. Все были в сборе, за исключением Игоря и Семена, ушедших в дальний поиск. Все ждали решения профессора. А он, внимательно вглядываясь в озабоченные лица своих спутников, ждал, что скажут они.
Первым нарушил молчание летчик.
— Еще два-три часа полета — и машину можно сдавать в металлолом.
— Хорошо, — услышал он одобрительный возглас профессора.
— Что хорошо? — не понял летчик.
— Хорошо, что у нас есть еще два-три часа. Из тайги нам уже за такое время не выбраться, а для разведки хватит.
— В самом деле, — неожиданно заговорил Головни. Удача профессора и в него вселила уверенность, что время в экспедиции потрачено не зря, успех близок. — Дремов не мог охотиться вдалеке от зимовья, зверей достаточно и поблизости. И еще водопад говорит сам за себя: вода скатывается с отвесной каменной скалы. Надо разыскать скалистую гряду в районе зимовья и обследовать ее подножие.
— Предложение хотя и не новое, но дельное, — резюмировал Максим Харитонович. — Как только вернутся Семен с Игорем, переносим лагерь к дремовскому зимовью. Оттуда и разведку вести ближе.
Когда профессор закончил распоряжения и все члены экспедиции занялись своими делами, Ольга подошла к Максиму Харитоновичу.
— А что прикажете делать мне, вашей случайной пленнице?
— Помогайте варить щи!
Предложение было сделано таким тоном, что на него нельзя было обидеться.
— Разрешите выполнять? — по-военному отчеканила Ольга.
— Выполняйте.
Ольга сняла халат, схватила ведро и побежала к ручью за водой.
— Минуточку, — остановил ее Сашко. — Дрова и вода — обязанности кухонного мужика. А в этой роли до сих пор выступал я.
Ольга впервые внимательно поглядела на Сашка. Неуклюжий парень, провожаемый ее теплым взглядом, внезапно преобразился. Откуда взялась прыть у медлительного, неповоротливого хлопца.
Горел костер, кипела вода. Ольга и Сашко, весело переговариваясь, готовили ужин.
БЕЗ ПАНИКИ, КРОШКА!.
В контору правления колхоза «Заря» вбежала девушка. Она остановилась посреди комнаты, большими округлыми глазами разыскивая председателя.
— Савва Елизарьевич! — воскликнула она, увидев его в окружении колхозников. — Ни Ольги, ни вертолета нет третий день, а вы спокойно сидите в своем председательском кресле. Будто египетский фараон!
Всякую критику слышал в свой адрес Каинов за двадцать лет председательской власти, но до «фараона» не доходило.
— Цыц, малявка! — крикнул он на Таню. — Я сам третий день не сплю, не ем. И область и район покою не дают. Пропали где-то наши послы. И с экспедицией никакой связи нет.
— Извините меня, Савва Елизарьевич, погорячилась я. Но ведь Ольга единственная моя сестра, — готовая зареветь, взмолилась Таня. — Соедините меня с первым секретарем обкома.