— Спасибо, профессор, за содержательную лекцию, как говорят студенты, — с едва скрываемым смешком сказал Дмитрий, — но вы отвлекаетесь от основной темы. Вон смотрите, не ваш ли юноша сидит внизу на карнизе?
— Он, он самый! — профессор приподнялся на сиденье и уставился в иллюминатор.
— Игорь! — закричал Семен, увидев в здравии и благополучии друга.
Вертолет сделал посадку.
— Кто вам разрешил рисковать жизнью? — строго спросил профессор, выходя из кабины. — Потрудитесь объясниться! — Максим Харитонович хотел пригрозить Игорю отстранением от участия в поисках, но, видя горящие глаза студента и угадывая слова, готовые сорваться с пересохших губ, сжалился. — Безобразие, всю экспедицию ставите под удар!..
— Профессор, — устало сказал Игорь, — обернитесь, за вашей спиной золотой водопад…
Все невольно глянули туда, куда вытянутой рукой указывал Игорь. Один Максим Харитонович, сохраняя олимпийское спокойствие, снисходительно взглянул на юношу и недоверчиво возразил:
— Не только золотого, но и обычного водопада не вижу…
— Он там, — пересиливая усталость, упрямо повторил Игорь. — Я спустился с самого верха, прощупал каждый камень, каждую неровность. Стена хранит на себе следы водопада.
— Позвольте, — насторожился профессор. — Позвольте…
Он восстановил в памяти слова Семена, который рассказывал, что ручей, по которому они шли, исчез, ушел в расщелину. Совершенно ясно, смещение земной коры от сильного подземного толчка изменило направление водного потока. Вездесущая вода нашла себе новое русло, слилась с подземными водяными жилами, вышла на волю где-то совсем в другом месте.
— Дайте-ка еще дремовскую карту! — Кусок сыромятной кожи перешел из Митиных рук в руки профессора. — Интересно. Представьте, уважаемые коллеги, что до зимовья Дремова отсюда буквально подать рукой. Ну что ж, поздравляю вас, нарушитель дисциплины Семен Сумкин, вы правы… Но разрешите вас разочаровать: диабаз никогда не содержал золотоносных жил и не был даже спутником золота. На экзаменах вы бы сегодня схватили двойку. Так что в золотом водопаде пока золота нет…
ЗАГОВОРИЛИ ГОРЫ
Отдаленный гул, возникнув справа и немедленно повторенный слева, приближался к группе людей, стоящих у подножия скалы. Сначала он казался эхом, пролетевшего на большой скорости реактивного самолета. Затем звук стал дробиться, постукивая неровными ударами морского прибоя о каменистый берег. Приливы нестройного гула сменялись отливами. Казалось, кто-то неумело музицировал на одних басовых нотах, которые то звучали громко, то затихали.
— Что-то мне эта музыка не нравится, — проворчал профессор. — Не пора ли восвояси? — обратился он к пилоту.
— За один рейс всех не увезти, — сказал тот.
— А если попытаться?
— Извините, профессор, но вертолет не бабочка, которая может спланировать на каждый цветок. Один кто-то должен остаться. Можно и двоих… А подбросят горючего, тогда все сюда перебазируемся.
— Хорошо. Остаюсь я и Дмитрий, — сказал профессор, — а Семен с Игорем полетят. Завтра вы приведете сюда пешком остальных.
— Головин нас не послушается, Максим Харитонович, — возразил Игорь. — Лучше вам самому лететь.
Обескураженный неудачей юноша готов был до последнего дыхания продолжать поиски водопада. Да и не хотелось встречаться с Сашком, с этим неутомимым пересмешником, который теперь и шагу ему не даст шагнуть без того, чтобы не напомнить об ошибке.
— Пожалуй, вы правы, — неожиданно согласился профессор. — Остаются Игорь и Костя. То есть Дима! Максимум осторожности. Ждите нас завтра-послезавтра. Семен, оставь ребятам весь харч и порох.
ЧЕЛОВЕК В БЕДЕ
Неподвижный, одинокий, беспомощный, лежит человек, уткнувшись головой в зыбкие мхи. На его обнаженной спине кровоподтеки. Ссадины и царапины расписали плечи и руки, голова обмотана обрывком рубахи со следами запекшейся крови. Тело в неестественном положении, словно шел солдат в атаку да грохнулся наземь, скошенный автоматной очередью, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, готовыми вцепиться в горло противника.
А кругом тайга, суровая, беспомощная к слабым и ласковая, покорная перед сильными. И нет на сотни километров ни жилья, ни живого человека. Кто же придет на помощь человеку, которого подстерегла беда в таежной глухомани?
Может быть, ты, кедровка, разнесешь по всей тайге сигнал бедствия? Привыкла ты шуметь в кедрачах, отпугивая резким до противного криком других обитателей тайги от лакомых кедровых орехов. Прокричи же сейчас тревожно, позови из-за синих гор и голубых озер народ на помощь.