Вот оно, главное — намек на вербовку сделан. Теперь русский начнет.
Но русский словно понял его. Он вдруг сказал:
— Меня не надо бояться. Я не интересуюсь политикой. У меня интересы торговые и они насколько я знаю, могут совпасть с вашими. Поговорите с Полиной. Уверен, после такой беседы вы встанете на путь Чхонлима в наших отношениях и я снова зайду сюда поговорит об идеях чучхе.
Ким Дык облегченно вздохнул: наконец русский нашел правильные слова, которыми можно завершить разговор. Культурный центр именно для того и создан, чтобы в нем знакомились с великим идейным достоянием корейцев, с мудростью их вождей.
Он радостно закивал головой.
— Это хорошая мысль, господин э-э… Кырлов… очень хорошая. Мы здесь рады гостям. Заходите…
Проверку искренности гостя Ким Дык не затягивал. Утром следующего дня он зашел в магазин Лукиной. Их разговор состоялся в подсобке. Полина убедила корейца в том, что Крылов человек серьезный и ему можно полностью доверять. И, если он предложит сделку, то ему решать — принять ее или отказаться. Подозревать Крылова в хитрой игре нет оснований.
В тот же вечер Ким Дык докладывал Пак Дэ У суть разговора с русским. Умолчать о предложении и скрывать его от сотрудника контрразведки было безрассудным.
Пак Дэ У среагировал не сразу. Он сидел, молчал, потирая узкий лоб.
— Так что будем делать?
Ким Дык требовал ответа.
— Ты правильно поступил, решив со мной посоветоваться. Правильно. — Пак одобрительно поцокал языком. — Золото нам нужно. В наши задачи его приобретение входит. Незаметно отправить за границу мы сможем хоть тонну. Только план мы построим по-своему. И получим металл без больших затрат.
— Зачем?
— Неужели ты думаешь у этих людей металл зазвенел в мешке на законном основании? Разве они потребуют от нас подписать контракт?
— Нет, не думаю.
— Тогда зачем им платить? Когда наше правительство покупает золото официально, оно делает это на бирже.
— Но просто так золото русские нам не отдадут.
— Э-э, — Пак начал сердиться. И как всегда в таких случаях он терял дар речи, начинал каждую новую фразу с мычания. Что поделаешь, если этот Ким Дык тупой как тыква. Простые вещи до него доходят туго. Не зря говорят, если хочешь что-то вдолбить в голову солдата, надо ему предварительно снять каску и крепко ударить по макушке кулаком. — Э-э, ты подумай: они возьмут золото незаконно, мы также возьмем их у них…
Ким Дык понял все, едва Пак намекнул, что металл следует приобрести бесплатно. Но сразу подумал, что эти деятели из министерства общественной и государственной безопасности всегда норовят хитрить как пауки: плетут прозрачную сеточку и ждут, когда к ней прилипнут глупые мухи. Только с Кимом такой номер не пройдет. Купить металл у русских — это всего лишь спекулятивная операция. Рискованная, нелегальная, но все же возможная. А вот о том, чтобы забрать золото у продавцов без их ликвидации даже думать не приходится. Если же их убрать — это уже другая статья закона. Дело можно подвести и под терроризм. В случае неудачи Пак конечно же закивает головой на других. В первую очередь на Кима. Ладно, пусть надеется…
— Очень разумная мысль. — Ким понимающе засветился улыбкой. — очень. Если поступить так, как вы предлагаете, можно одним ударом сбить две головы — сэкономить деньги и получить металл. Надеюсь, такая операция должна быть тайной?
— Что за вопрос, конечно…
Ах, как просто Пак заглотил наживку!
— Если это так, полковник, то операцией руководить должны вы.
— Майор, командир здесь ты!
Пак пытался дать задний ход, но не тут-то было.
— Нет, полковник. Я только армейский офицер. Меня проведению тайных операций не обучали…
— Хорошо, возьму руководство на себя. Пусть это станет для всех вас уроком. И вам придется выполнять мои распоряжения, понравятся они или нет…
В тот же день Пак Дэ У приказал своему лучшему сотруднику сержанту спецслужбы Нам Иру взять под плотное наблюдение русского лейтенанта Крылова. Сделать это не составляло большой сложности. Нам Ир не имел на лесосеке трудовых обязанностей. Он считался экспедитором-заготовителем и все время проводил вне отряда. Невзрачный, примелькавшийся всем кореец, бегло говоривший по-русски, общительный и готовый разделить «Чхонлим» на троих вместе с двумя широкими русскими Иванами, за день он успевал обежать все местные пивнушки и закусочные, посетить местный рынок, потолковать со знакомыми.
Поклевывая по зернышку, заглатывая обрывки слухов и просеивая сквозь сито анализа бабью болтовню, Нам Ир вечером рисовал своему шефу складную картину жизни города, поселка и местного гарнизона.
Теперь многие обязанности Нам Ира сводились к одной: засечь, когда Крылов соберется покинуть гарнизон и выйдет в тайгу. А сделать это он обязан, даже если золотой груз у него хранился дома: передача металла и получение денег должны были состояться на лесосеке корейского леспромхоза.
Одновременно Пак Дэ У отобрал для выполнения щекотливой задачи шесть человек. Трое из них были его доверенными осведомителями. Кроме того он включил в отряд самого Ким Дыка и двух его особо доверенных лесармейцев. Это исключало возможность какого-либо заговора сторонников Кима за спиной Пака.
Готовясь к операции, Пак Дэ У занялся изучением карты. Она лежала перед ним новенькая, исполненная в пяти различных цветах. Документ издало Картографическое управление министерства обороны США — КУМО, по данным, которые предоставило ЦРУ. Главное назначение документа — обеспечение объединенных и центральных командований вооруженных сил информацией о местности для действий в незнакомых районах. Буквенный и цифровой индексы на рамке NL8 указывали, что листы отображают участки местности на севере Дальнего Востока в масштабе 1:25 000. Горизонтали, обозначавшие перепады высот, были проведены через каждые двадцать пять футов. Карту эту полезные люди без труда приобрели в Южной Корее, армию которой подобными материалами обеспечивали американцы.
Нам Ир достал для своего шефа и карты советского производства. Он купил их за пару «Чхонлимов» «Столичной» у какого-то прапорщика, любителя выпить и закусить если не на халяву, то по дешевке. Но карты эти во всем уступали американским. Самая молодая была на пятнадцать лет старше той, что делались в США. Топографическая обстановка, отображенная на ней уже не соответствовала тому, что имелось на местности. Там, где обозначались пустоши, вырос молодой лес. Где показывались участки, занятые тайгой, теперь находились вырубки. Кстати, на американской карте мелкими штришками картографы обозначили зону корейского леспромхоза. Все знают, проклятые империалисты!