— Глянь, — он тронул Мисюру за рукав, — кто там?
Мисюра направил бинокль в указанном направлении. Увидел как на каменную пустошь плато выходила цепочка людей в камуфляже. Так военные движутся, когда ведут прочесывание местности. В руках у всех были автоматы. Разглядеть их лица за дальностью не представлялось возможным.
Мисюра выругался. Хотя цепочка шла совсем не туда, где находились он и Крылов, их появление военных в тайге не могло быть случайным.
— Ложись! — Мисюра махнул Крылову рукой, показав место справа от себя. — понаблюдаем. Что-то мне в этом не нравится.
— Ха! — Откликнулся Крылов. — Можно подумать нравится мне.
Мисюра опустился на землю, поплотнее уперся локтями и снова приложил бинокль к глазам. Солнце светило ему в спину и то, что линза объектива вдруг сверкнет отраженным лучом, он не боялся.
В поведении группы военных, высыпавших на плато, было немало странного. Они вдруг остановились и стали занимать позицию, словно готовились к долговременной обороне. Объяснить такое поведение вооруженных людей можно было только предчувствием ими боевого столкновения с противником. Но с кем? Армейские подразделения, в том числе ракетные или радиотехнические, в этих местах никогда не дислоцировались. Военных учений здесь никто никогда не проводил.
Проще всего было сейчас же сняться с места и уйти, но в таком случае оставался немалый шанс столкнуться с другими военными, поскольку не было известно их количество, оказавшееся в горно-таежной глуши.
Мисюра счел, что во много раз умнее понаблюдать за непонятной группой и постараться выяснить, откуда она появилась и что намеревается предпринимать. Разминуться с ней после этого будет проще.
Неожиданность, сломавшая планы корейцев и заставившая Пак Дэ У спешно бросить позицию и уйти в лес объяснялась довольно просто.
Когда группа Стригина подходила к местам, где по предположению подполковника вероятней всего могла состояться встреча с отходившими от Харабуна захватчиками золота, тропа, тянувшаяся в сторону плато, раздвоилась. Подумав, Стригин повел ядро группы по левой ветви, на правую послал майора Тереха и прапорщика Гошу Татарникова.
Выждав, когда товарищи скроются за деревьями, Терех махнул рукой напарнику.
— Пошли.
Двигались они осторожно. Тропа тянулась по узкому карнизу. Справа, метрах в двадцати внизу, шевелилась горная речка. Слева метров на десять вверх поднималась отвесная базальтовая стена.
За рекой до самого горизонта лежала зеленая чащоба тайги, нетронутой и неисхоженной, полной загадочности и угрозы.
Неожиданно над самыми головами спецназовцев заливистым стуком забарабанили автоматные очереди. Одна… другая…третья… «Калаши» смолили густо и напористо.
Судя по направлению, в котором вели огонь неизвестные, они обстреляли ядро группы Стригина. Стрелки явно не жалели патронов. Надо же, совсем обнаглели бандиты!
Жестом показав Татарникову, чтобы тот оставался на месте, Терех примерился и стал взбираться на скалу, чтобы взглянуть кто на ней обосновался и стреляет по отряду.
Каменная стена, изъеденная морозами, водой и ветрами не представляла серьезного препятствия даже для такого неопытного скалолаза, как Терех. Ловко выбирая точки опоры, он поднялся наверх и выглянул из-за края обрыва наружу. И тут же втянул голову в плечи, как испуганная черепаха: метрах в пяти от него залегли два человека. Он увидел их задницы, обтянутые камуфляжем и рубчатые подметки ботинок. Трассеры, обозначавшие траектории стрельбы автоматчиков тянулись туда, где должно было находиться ядро группы.
Кем были стрелявшие выяснять Тереху показалось ненужным — они стреляли по отряду, значит разговор с ними нужно вести на том же самом языке — на языке оружия.
Терех зацепился пальцами левой руки за узкую каменную полочку, правой зашуровал в подсумке, доставая гранату. Он чувствовал, что левая нога, еще недавно надежно опиравшаяся о выступ скалы, начала медленно соскальзывать. Чтобы поправить ее, надо было обеими руками усилить опору, но сделать этого он не мог.
Пот струился со лба, затекал за веки и отчаянно щипал глаза. Страшно хотелось их потереть, но даже этого пустячного движения он себе позволить не мог.
Продолжая неустойчиво висеть в трех метрах над берегом, Терех, обдирая в кровь губы, зубами разжал усики проволочной чеки, потом выдернул кольцо. Понял — устоять на ногах все равно не удасться. Осторожно глянул вниз, определяя куда в случае падения лучше приземляться. Сквозь зубы прошипел ругательство, кляня сразу всех и вся. Потом замахнулся, отведя руку за спину, и швырнул гранату как мяч, который бросают высоко через сетку.
Взрыв грохнул раньше, чем по расчетам Тереха это должно было произойти. Хорошо, что к этому моменту рукой, он успел ухватиться за камни и припал грудью к скале.
Граната легла точно туда, куда ею целили. Когда осколки камней, которые расшвырял взрыв, перестали молотить по земле, Терех подтянулся, лег животом на край уступа и выбрался наверх.
Рывком приблизился к двум телам, лежавшим там, где их достал смертоносный снаряд. То, что он увидел, не поддавалось логическому объяснению: оба убитых были корейцами. Молодые скуластые ребята, упакованные в армейский камуфляж российского образца, с лицами, исполосованными маскировочными полосами черного грима, с пятимиллиметровыми «калашами»…
"Вторжение! — Дурацкие мысли приходят в голову первыми. — Опять проспали! Они уже здесь, а никто не знает…
— Гоша! Ко мне!
Но Татарникова подгонять не приходилось. Он и без команды уже полез на скалу на подмогу Тереху, едва прогремел взрыв гранаты.
Теперь уже вместе, стоя рядом с поверженными корейцами, они соображали и никак не могли понять, что происходит. Под ними, на нижней площадке плато, обратившись фронтом на запад, семь человек залегли редкой цепью и вели автоматный огонь по опушке леса.
Терех даже себе не мог объяснить, как могло в этой глуши оказаться столько вооруженных корейцев, тем более что Дубровин ориентировал отряд на встречу с небольшой группой местных искателей приключений. Происходило нечто странное, что никак не укладывавшееся в рамки нормального понимания.