Мандарин произнёс эти слова вслух, и сердце его согрелось.
— И этим озером воды, — вещал шёпот и вторил старый мандарин, — мы зальём огонь и уничтожим его навсегда!
Город оделся празднично, узнав, что его снова спас великий мудрец. Все побежали к стене и принялись перестраивать её, распевая, но не так громко, как раньше, ибо устали, и таская камни не так быстро, ибо в первый раз перестройка стены отняла у них месяц, и пришлось им запустить дела и жатву, отчего они стали слабее и беднее.
Последовал ряд ужасных и удивительных дней, один другого тягостнее.
— О властитель, — возгласил гонец, — Кванг-Си перестроил стену так, чтобы она походила на уста. И они выпьют всё наше озеро.
— Тогда, — сказал властитель, стоя вплотную у шёлковой завесы, — придайте стене вид иглы. Она зашьёт эти уста!
— Властитель, — возопил гонец, — они кладут стену в виде меча, чтобы перерубить нашу иглу!
Властитель, дрожа, прижался к шёлковой завесе.
— Тогда переложите камни в виде ножен для этого меча!
— Да пощадят нас боги! — зарыдал на следующее утро гонец. — Они работали всю ночь, и теперь их стена как молния. Она вспыхнет и разнесёт ножны в щепы!
Болезни разбежались по городу, как стая лютых псов. Лавки закрылись. Жители, бесконечные месяцы изнемогавшие на перестройках стены, сами стали похожи на Смерть. На улицах появились погребальные шествия, хотя лето было в разгаре и людям надлежало трудиться в поле на уборке урожая. Мандарин так ослабел, что его ложе придвинули к шёлковой завесе. Здесь он лежал и срывающимся голосом отдавал свои распоряжения строителям. Голос за завесой теперь тоже ослабел и замирал, как ветер под карнизом.
«Кванг-Си орёл?» — «Тогда наша стена должна стать сетью для этого орла». — «У них солнце, чтобы сжечь нашу сеть?» — «Построим луну и затмим их солнце».
Город еле шевелился, как заржавелая машина: вот-вот остановится!
И наконец голос за завесой воскликнул:
— Во имя богов, пошли за Кванг-Си!
В последний день лета четыре голодных лакея внесли мандарина Кванг-Си, очень больного и обессиленного, в зал аудиенций нашего мандарина. Обоим мандаринам подложили под спины подушки. Гость и хозяин взирали друг на друга.
Их дыхание трепетало на устах, подобно зимним ветрам.
Послышался слабый голос:
— Положим этому конец!
Старики закивали головами.
— Это не может продолжаться, — произнёс голос. — И наши и ваши жители только и заняты тем, что каждый день, каждый час перестраивают по-новому городские стены. У них нет времени, чтобы охотиться, ловить рыбу, предаваться любви, почитать предков и детей этих предков.
— Это верно! Это верно! — сказали мандарины обоих городов.
— Вынесите их на солнце! — прозвучал голос.
Стариков вынесли на солнце и поднялись с ними на вершину невысокого холма.
Пользуясь последним летним ветерком, несколько тощих детей пускали воздушных змеев. Эти змеи имели вид драконов всех цветов радуги, цвета лягушек и цвета травы, и цвета моря, и монет, и пшеницы.
Дочь первого мандарина стояла у его ложа.
— Смотрите! — сказала она.
— Это всего лишь змеи, — сказали старцы.
— Но что есть змей на земле? — сказала она. — Ничто. Что же нужно, чтобы поддержать его, сделать прекрасным и поистине одухотворённым?
— Нужен, конечно, ветер, — сказали мандарины.
— А что нужно небу и ветру, чтобы сделать их прекрасными?
— Змеи нужны, конечно! Много змеев, чтобы нарушить однообразие, одинаковость неба. Змеев цветных, летающих!
— Так-то, — сказала дочь мандарина. — Ты, Кванг-Си, в последний раз перестроишь свою городскую стену, чтобы она изображала не более и не менее, как ветер. А мы построим нашу в виде золотистого змея. Ветер оживит змея и вознесёт его высоко в небо. Змей нарушит однообразие ветра и придаст его жизни цель и значение. Один без другого они ничто. Вместе — они и красота, и совместный труд и долгое счастье.
Мандарины преисполнились такой радости, что впервые за несколько дней приняли пищу. К ним тотчас начали возвращаться силы, они обнялись, вознесли друг другу хвалу и назвали дочь мандарина юношей, мужем, каменным столпом, воителем и навеки преданным сыном. Вскоре они расстались и поспешили в свои города, радостно восклицая ещё слабыми, но блаженными голосами.
И немного спустя их города стали называться городом Золотого Змея и городом Серебряного Ветра. Жители снова убирали урожай и занимались. делами. Они опять пополнели, а болезни убежали, как испуганные шакалы. И каждую ночь года жители в городе Змея могли слышать чистую и бодрящую музыку ветра. А жители в городе Ветра могли слышать, как змеи пели и бормотали, взлетая и наполняя их счастьем.