— «Как он посмел напасть на них? Убью! Угрожал маленькой жизни, что зреет внутри меня, а она дороже всего на свете. Умри!»
Она была совсем крошечной по сравнению с рвущими друг друга оборотнями, но её укус отвлек агрессора и дал Тормоду шанс выскользнуть из захвата Изиса. Теперь он побеждал, раненый, усталый, но самый сильный, как и положено будущему альфе. Никто не смеет покушаться на оборотня вот так, трусливо строя ловушки и нападая на слабых самок. Такому альфе в Лунной стае не бывать! И черный волк захрипел, из разорванного горла толчками вытекала кровь, регенерация уже не спасет Изиса, слишком велики раны, нанесенные с таким расчетом, чтобы враг точно не поднялся больше на ноги. Еще один бросок, и оторванная голова черного волка полетела в сторону. Победа! Серый поднимает морду залитую кровью и воет, оглашая мир доброй вестью. В отдалении между деревьев, трусливо поковылял сильно раненый волк. Двух Тормод убил, а третий пусть идет и расскажет всем о его победе, чтобы больше не нашлось желающих претендовать на место альфы этой стаи.
Серый бежит вперед, к маленькой, бурой волчице сидящей неподалеку. Обнюхивает мех весь запачканный кровью, цела! Лизнул в черный нос, она слегка помята, напугана и растеряна, но цела. Показалась наконец-то, вернулась к нему, он так скучал… Волк дотрагивается до мягкого меха на животе своей самки и теперь отчетливо чувствует: там, глубоко под кожей, в теплом, уютном гнездышке растет маленькая жизнь. Он не ощущал её в облике человека, но волк точно знает, когда они с парой уже не одни. Теперь вместе навсегда, в их продолжении, в наследнике крови.
Тормод перекинулся, и оказался в облике человека все еще перепачканного кровью соперника, зато одежда была цела. Благодаря артефакту зачарованному эльфийским волшебством Тормод, как и многие оборотни, у которых они имелись, могли принимать оборот, совсем не опасаясь за одежду, она волшебным образом пропадала, и появлялась уже на теле человека. Тормод огляделся, на земле валялись обрывки одежды Полярной. Да нужно будет прикупить ей такой же артефакт, чтобы она не оказывалась голенькой, каждый раз, когда перекидывается волком.
— Возвращайся милая. — Нежно поторопил он пару. — Все закончилось, теперь они больше не сунутся к нам. Да и достойного вожака у них теперь нет.
Бурая смотрела растеряно, потом видимо вспомнила, что нужно делать, взгляд стал сосредоточенным и вот, вернулась она, полностью обнаженная, растрепанная и по-прежнему прекрасная. Тормод укрыл её курткой и стал натягивать на неё разорванную юбку.
— Я так испугалась за тебя. — Заговорила Полярная.
— Моя бесстрашная волчица! Не ожидал, что ты бросишься в бой. — Засмеялся Тормод, но в уголках глаз беспокойство. — Ты спасла меня, спасибо. — Он прижался к ней губами. — Но нужно было бежать, он мог причинить тебе вред. Никогда бы не простил себе этого. — Тормод с нежностью положил руку на голый живот.
Полярная случайно поймала краешком глаза труп Изиса, после смерти он вернулся в человеческое тело и это было ужасно! А там под кустом, голова! Настоящая человеческая голова! Поли с ужасом глотнула, её сейчас стошнит, сознание встрепенулось и решив пожалеть свою хозяйку, покинуло её.
Когда она очнулось, то не сразу поняла, где оказалась. Широкая постель, жарко пылающий камин, комната ей незнакома и она точно принадлежит мужчине, все темных тонов чуть грубовато. Она лежала укрытая теплым покрывалом, расшитым синими звездами. На ней не было никакой одежды, поняв это, Полли подтянула покрывало повыше к подбородку.
Дверь открылась, и в комнату вошел Тормод, одетый в свежие, чистые рубашку и штаны.
— Уже проснулась? — Обрадовался её муж. — Лекарь влил тебе сонный настой, чтобы ты спокойно отдохнула и пришла в себя от шока. — Объяснил он.
— Я чувствую себя прекрасно, как будто проспала целый месяц. — Потянулась девушка.
— Всего лишь пять часов, но я так скучал… — И наклонился к ней, он откинул одеяло и поцеловал живот.
— Ты рад? — Глупый вопрос, по нему и так все понятно. Но все же, пусть скажет это вслух.
— Безумно счастлив. — Прошептал Тормод и снова поцеловал теперь пупок и щекотнул языком.
— Ты хочешь сына или дочь? — Спросила Полярная, желая отвлечь его от обнаженной себя, его намеренья были понятны по ставшими слишком настойчивыми поцелуям.
— Мне все равно. Представляешь, наш малыш? — он вздохнул и лег рядом. — Я и не догадывался, как сильно хочу ребенка от тебя.
— А я поняла это давно, еще пару лет назад, когда потеряла тебя. Прости. — В который раз повторила Полярная.
— Если еще раз скажешь это слово, то точно не прошу. — Возмутился Тормод. — Сколько можно извинятся? Я сам был просто негодяем тогда, так что вполне заслужил эту увесистую оплеуху, в виде не влюбившейся в меня женщины. Это привело меня в чувства и сбило немного с меня спесь. Так что давай, пообещай, больше не извинятся за прошлое.
Она мотнула головой, толи, соглашаясь, толи отказываясь.
— Обещаю, родить тебе сына. — С уверенностью объявила Полли, страстно целуя его в губы.
Но свое обещание она так и не выполнила. В их семье одна за другой появились пять дочерей.
P.S.
Маленькая стая подошла к старому мосту, у которого частенько рыбачила. Крошку Бёрк усадили на берегу в тени большого раскидистого вяза, где она спокойно жевала пирожок и лениво наблюдала за рыбаками. Ребята закатали штаны и стояли почти по колено в воде, раз за разом закидывая блесны. Периодически кто-то из мальчишек вытаскивал из воды рыбешку, как правило, размером не больше ладошки, если попадались экземпляры покрупнее, среди юных рыбаков проносился радостный гул. Корс и Озен стояли рядом, спиной к берегу, как и остальные, с самого рождения они были, не разлей вода, и дружили как родные братья. Они не громко обсуждали улов и перекидывались шутками, не забывая при этом поглядывать в сторону Бёрк.
Маленькая волчица с аппетитом жевала немного заветренный пирожок, который для неё стащил сегодня с кухни Озен. Пирожок был с начинкой из тушеной капусты, Бёрк не любила капусту, она предпочла бы сладкую начинку, но выбирать не приходись, и девочка старательно пережевывала угощение. В кармане платья были еще пара пряников и сушеные кусочки груши, но их оборотница оставила на десерт.
Её волосы затрепал ветер, странный ветер который дул не в сторону, а сверху вниз. Бёрк удивилась и подняла голову.
— Птичка! — Восхищенно воскликнула девочка.
Говорила она редко, только когда ей этого очень хотелось. Ветер сместился, и вихрь завис над рекой, дальше от заводи с маленькими рыбаками, намного ниже по течению. Бёрк следила за небом, не отрываясь, она нехотя встала, и неуклюже топая своими толстыми ножками, пошла к реке. В воду опустились огромные когтистые лапы и вправду похожие на птичьи, если не учитывать их размер. Над головой, подошедшей без страха волчицы, раздался глухой клекот, «птичка» как будто что-то спрашивала у девочки. К малышке наклонилась огромная птичья голова, серенькая с коричневыми и сизыми перышками, клюв пернатого был похож на огромный клюв сокола. Оно смотрело на Бёрк одним глазом, повернув к ней голову боком, потом нагло выхватило пирожок и, подкинув вверх, проглотило, поймав налету. Проглотив сдобу, огромная птица снова заклекотала и почти легла на воду, к радостному удивлению девочки на спине у «птички» было седло как у лошади. Огромный клюв подтолкнул малышку, и она вскарабкалась на птицу.
Мальчики как раз в это время, поймали огромную рыбину и дружно вели с ней бой, пытаясь вытащить из воды, не порвав леску и не упустив улов. Поэтому они не слышали странного клекота и не видели, как ушла из-под дерева младшая Бёрк. Птица резко оттолкнулась от земли и сразу взмыла высоко в небо, прячась в облаках низко висящих в небе. На спине она уносила маленького оборотня. Но это уже совсем другая история…