В рассказах, которые автор вел и от своего имени, и от имени самого майора Пронина, характер героя раскрывался беглыми мазками - в выверенных действиях и лаконичных репликах. Жанр повести позволил Льву Овалову побольше рассказать о своем любимом герое. И это несмотря на то, что, как и Холмс в "Собаке Баскервилей", значительную часть расследования Пронин перепоручает Виктору Железнову. Железное вырос в заметного чекиста, но ему не хватает "холодной головы". Вообще Железнов-офицер уступает себе-мальчишке из рассказов о майоре Пронине. Он миновал период "юношеской гениальности", когда - начиная со "Стакана воды" - Железное при Пронине превращается в Гастингса при Пуаро. Своей наивностью он оттеняет гений майора контрразведки. А ведь в первых рассказах совсем еще отрок Железное всякий раз выручал Пронина, был прозорлив и точен в прогнозах. И это несмотря на то, что, как и положено чекисту, Железное неустанно расширяет свой кругозор, изучает иностранные языки, пишет стихи и, наверное, по совету Пронина, "решает логарифмы". Добавим, что в "Медной пуговице", наконец, сполна проявляются лучшие качества Виктора Железнова - отважного разведчика в тылу врага.
Легкий жанр с трудом прививался на российской почве. Слово-то какое-то нерусское - "детектив". Наши слова - "сыщик", "разведчик", "следователь"... Уже после Победы было найдено спасительное словосочетание - "военные приключения". Такой жанр позволял сочетать документальность и вымысел, элементы фантастики и классического детектива. А главное - сочетать назидательность в патриотическом духе с острым, занимательным сюжетом. Пожалуй, идеологизация мирового детектива началась именно с советской приключенческой литературы. Это сейчас трудно представить себе американский боевик без идеи торжества гуманного, цивилизованного и политкорректного общества. Шерлок Холмс, оставаясь верным подданным ее величества королевы Виктории, все-таки был вне политики, вне идеологических баталий. Этого уже не скажешь о Джеймсе Бонде, о Рембо, и тем более об американских героях девяностых и следующих годов. Кажется, над советской Атлантидой сомкнулись воды холодной войны - но многие эстетические и идейные начала, открытые Октябрем, и поныне оказывают воздействие на мировую историю. Это и лозунги борьбы за мир, и идеи интернационализма, и половое равноправие, и даже антиклерикальные идеи. Пресловутая доктрина политкорректности вообще, при полном освещении, может показаться аппликацией из речей Михаила Андреевича Суслова.
3
Советский детектив, вплоть до шестидесятых годов - исключительно шпионский. Вражеская рука стоит за каждым преступлением - от неприятностей с колхозными курами до любого автомобильного происшествия. Даже любимые советские милицейские детективы хрущевских времен - "Дело № 306" и "Дело пестрых" - через головы уголовников приводят нас к самым опасным супостатам, шпионам. Характерный финал такой истории - специалисты с Петровки выполняют свою работу, и дело передается "для специального расследования" в КГБ СССР. Майору Пронину вообще не доводилось сталкиваться с уголовным миром. А ведь майор мог бы использовать сознательность наших социально близких уголовников, непримиримых к шпионажу: "Советская малина собралась на совет, советская малина врагу сказала "нет"". В предвоенные годы настоящие герои обязаны были ловить шпионов, на переднем краю классовой борьбы, борьбы систем. И позже национальными героями, породившими свою мифологию, станут разведчики Великой Отечественной, представленные писателями и кинематографистами. Место прозорливого майора Пронина займет штандартенфюрер фон Штирлиц, чемпион Берлина по теннису. В семидесятые годы, когда во всем мире массовая культура перехватила командные высоты, в СССР было немало претендентов на место майора Пронина. В те годы седовласые, да и молодые, эстеты были недовольны победительным маршем популярного, коммерческого искусства. Тогдашнее телевидение - вполне монастырское по нынешним временам - казалось рассадником низкого вкуса. В пестрой телевизионной элите смешались новые любимцы публики - академики, хоккеисты, актеры, передовики производств. В каждом из новых национальных героев было что-то от майора Пронина. Или Пронин - один из немногих в русской литературе литературных героев, изначально задуманный в традициях массовой культуры - был скроен по универсальной мерке?
Самыми известными следователями последних двух десятилетий Советского Союза были, пожалуй, лавровские ЗнаТоКи. Они ловили жуликов, бандитов и зарвавшихся начальников, а на уровень большой политики вышли только один раз - в деле, которое у Лавровых называется "Расскажи, расскажи, бродяга", а в телесериале - "Ваше подлинное имя". Несгибаемый майор Знаменский был по-пронински бдителен и въедлив, смотрел на мир проницательными, немного усталыми глазами - и шпион-белоэмигрант, притворявшийся русским бродягой, не ушел от "дополнительного расследования", которое за пределами повести вел уже офицер КГБ, ученик майора Пронина. Интерес к шпионскому детективу возрождался всякий раз, когда общество начинало интересоваться международным положением, политической конкуренцией разных стран и систем. На экраны и книжные прилавки возвращались резиденты, герои Юлиана Семенова вели идеологические споры в декорациях холодной войны. Взаимные упреки выглядели аргументировано. Каждый ходил с козырей, раскрывая изнанку противника... Они нам - диссидентов и Прагу-68, мы им - Хиросиму, фултонскую речь Черчилля, Вьетнам. Они нам - Восточную Европу, мы им - Латинскую Америку... Они нам Пол Пота и Чёнг Сари, мы им - Пиночета и Чомбе. Они нас - Солженицыным, мы их - Олдриджем...
Майор Пронин еще до войны был искушен в политических дискуссиях. Он предупреждал: "Бывшие герои делаются все изворотливее и озлобленнее. История выталкивает со сцены, а уходить не хочется. С каждым годом борьба с политическими преступниками становится все сложнее и резче. Об этом надо писать и развивать в людях осторожность и предусмотрительность". Бывшие герои - это, конечно, агенты разведок капиталистических стран. Их время проходит, победа социализма неизбежна - уверенность в этой истине вдохновляла Пронина на подвиги. Человек смертен, в загробную жизнь большевик Пронин не верил, а подвиг дает человеку шанс на бессмертие. Майор Пронин воспринимал себя человеком героического поколения борцов за светлое будущее. Когда это будущее наступит - потомки вспомнят нас добрым словом, это и будет нашим бессмертием... Без понимания героической роли пронинского поколения в советской мифологии невозможно проникнуться романтикой оваловских военных приключений. Если даже потускнеет и истрепется на архивных полках идеология, которая движет майором Прониным, то энергия и талант, с которым действовал майор ГПУ, будет по-прежнему впечатлять читателей.