Эдилин подбоченилась.
— Ты хочешь сказать, что я нарочно промахивалась, стреляя в тебя? Я пыталась в тебя попасть, но ты скакал, как козел. Хуже, чем козел!
— Козел? — Ангус провел ладонью по лицу. — Эдилин, о чем ты?
— Я пытаюсь заставить тебя выслушать меня. Джеймс Харкорт мертв, и он продолжает заливать своей кровью пол в моей гостиной. Нам надо избавиться от тела, и Малькольм послал меня за тобой. Он сказал, что ты умеешь обтяпывать все самые темные, самые незаконные, самые мерзкие делишки, так что кому, как не тебе, избавлять Пруденс от виселицы!
Несколько секунд Ангус молча смотрел на нее, после чего откинул одеяло, встал и начал одеваться.
— Пруденс? Это одна из твоих рабынь?
— Эти девушки не мои рабыни, они у меня на поруках. И Пруденс у меня не работает. Ты должен знать, кто она такая, поскольку ты кувыркался с ней в постели.
Ангус застонал, натягивая бриджи:
— Только не это! Снова твоя чертова ревность!
— Ревность? — Эдилин сжала кулаки. — Я никогда тебя не ревновала, сколько бы женщин у тебя ни было!
— Правда? Тогда зачем ты наняла Табиту? Разве не затем, чтобы держать ее подальше от меня?
— Ты ничтожный, самовлюбленный…
Она попыталась пнуть его, но он вовремя отскочил.
Ангус улыбнулся:
— Теперь меня врасплох не застать!
Эдилин закрыла лицо руками:
— О, Ангус, я так напугана! Джеймс был… Это ужасно!
Едва Ангус шагнул к ней, как она пнула его по ноге, и он взвыл от боли.
— Мне так хочется перекинуть тебя через колено и как следует отшлепать!
— Только попробуй, — сказала она.
— Это было бы слишком легко.
Какое-то время они, насупившись, смотрели друг на друга.
— Кто такая Пруденс? — спросил он наконец.
— Жена Джеймса.
— Его жена? — Лицо Ангуса озадаченно вытянулось, но через мгновение оно осветилось пониманием. — О да, его жена.
Эдилин одарила его холодной усмешкой.
— Так ты ее помнишь? В Англии ты не дал мне на нее посмотреть, но намекнул, что она очень красива.
— Неправда!
Она хмурилась.
Ангус попытался спрятать улыбку.
— Ладно, может, и так.
— Тебе не удастся провести меня, Ангус… Как тебя сейчас зовут?
— Харкорт. — Он пожал плечами. — Так было проще, чем придумывать новое имя. Так мы пойдем? Или ты хочешь остаться здесь и еще поругаться?
— Я вообще не хочу иметь с тобой никаких дел.
Ангус открыл дверь, пропуская Эдилин вперед. В тесноте комнатки ему не удалось как следует разглядеть ее.
— Что это на тебе надето? — потрясенно спросил он.
— Одежда Тэма.
— А-а, — холодно протянул Ангус. — Тэм, Он по-прежнему живет у тебя?
— Словно ты не знаешь всех подробностей моей жизни, — сказала Эдилин, пока Ангус поднимал засов на двери амбара.
Тэм держал за поводья лошадь Эдилин.
Ангус посмотрел на Тэма:
— Если мне предстоит этим заниматься, я хочу, чтобы мне все рассказали.
— Мы дали слово мисс Пруденс, но я думаю, что сейчас это уже не важно.
Эдилин поставила ногу в стремя своей лошади, но Ангус взял ее за талию и, приподняв, отставил в сторону.
— Что ты?.. — Она хотела возмутиться, но осеклась, когда Ангус запрыгнул в седло и протянул ей руку. — Я предпочла бы ехать с Тэмом, — заявила она.
Ангус перекинул ногу через седло, словно хотел спрыгнуть с коня.
Эдилин что-то пробормотала себе под нос, приняла протянутую руку, и он втащил ее в седло, усадив перед собой. Не прошло и двух секунд с тех пор, как они тронулись с места, а он уже принялся говорить с ней, едва не касаясь губами ее уха.
— Я оставил тебя тем утром, потому что Джеймс объявился в таверне. Он развесил листовки с моей физиономией. Я не хотел, чтобы ты любила висельника.
— И поэтому я должна тебя простить?
Эдилин пыталась сесть прямо и отстраниться от его большого теплого тела. На ней была всего лишь тонкая рубашка и жилетка; а ночь выдалась прохладной.
Его дыхание согревало ее лицо, она хорошо помнила его запах.
— Я должна обрадоваться тому, что ты решил мое будущее? Не спросив, чего хочу я? Ты получил от меня то, что хотел, а потом бросил меня, как ненужную тряпку! Табита была уличной девкой, и то с ней так никогда не обращались!
Ангус отстранился от нее.
— Ты рассказала ей обо мне?
— О да.
— Ты рассказала Табите, одной из своих рабынь, о том, что у нас было?
Его голос выдавал потрясение.
— Рассказала. Все, до мельчайших деталей, — с улыбкой сказала Эдилин. — И, чтобы ты знал, мы с Табитой стали хорошими подругами. Мне приходится время от времени откупать ее от тюрьмы и удерживать из ее заработка немалые деньги, чтобы расплачиваться с теми, у кого она ворует, но если относиться к этим ее недостаткам снисходительно, с ней вполне можно ладить. Она знает о вас, подлецах, все.