Эдилин проснулась, как от толчка. В тот же миг ее охватила паника. Она закрыла лицо руками, пытаясь защитить себя.
— Успокойся, детка, со мной тебе ничего не угрожает, — сказал Ангус, присаживаясь рядом с ней на кровать.
Она попыталась встать, но все тело ужасно болело. Она обвела взглядом комнату, отметив про себя аскетичность обстановки.
— Это та самая таверна, где ты работаешь?
— Это амбар, — поправил он. — Хозяин считает, что я не стою спальни над обеденным залом.
Она знала, что он дает ей подачу для ответной шутки, но не стала шутить.
— Кадди отдал тебе драгоценности?
— Да, отдал.
— Можно на них посмотреть?
— Нет. — Он улыбался. — Я знаю, ты уже видела, чего тут недостает.
— Но мне нужно…
Она вновь попыталась встать, но он осторожно уложил ее.
— Нет, детка, все, что тебе нужно, — это отдохнуть. Я знаю, что ты дралась.
— Это ерунда по сравнению с тем, что я сделала с Бесси Хайтоп, когда нам обеим было по четырнадцать лет. Ее отец был герцогом, и она сказала, что я — школьная приживалка, что я все время ищу, за чей бы счет мне пожить.
— И ты ей показала, где раки зимуют?
— Ну, в конечном итоге я оказалась в проигрыше. Ее отцу сообщили, что произошло, и он заставил Бесси пригласить меня к ним на Пасху. Я очень гордилась этим приглашением и поехала к ней.
— И что было дальше?
— Старый дедушка Бесси, отец ее матери, сделал мне предложение.
Ангус не удержался и расхохотался:
— Жаль, что меня там не было. Хотел бы я послушать, что ты сказала насчет его предложения.
— Когда он предложил мне посидеть у него на коленях, я сказала ему, что у меня попа заболит от его костлявых коленей.
— О, детка, как мне тебя не хватало!
Эдилин не улыбнулась.
— А я по тебе нисколько не скучала. После того как ты отшвырнул меня, словно мусор, единственное, чего я хотела, так это выполнить перед тобой свои обязательства.
— Обязательства?
— Я перед тобой в долгу. Ты достаточно часто повторял, что, если бы не я, ты был бы сейчас в Шотландии со своей любимой семьей.
— А еще я сказал, что ты открыла передо мной возможности, которые без тебя были бы для меня закрыты.
— Да, насчет этого ты прав. Я отдала тебе парюру, и у тебя появилась возможность купить ферму. Когда Кадди рассказал мне, как ты тут живешь, я поняла, что по-прежнему перед тобой в долгу. Из вождя клана ты превратился в мальчика на побегушках.
— Это не так уж плохо, — возразил он. — Если так и дальше пойдет, однажды я вполне могу стать хозяином этой таверны.
— Ха! — усмехнулась Эдилин и, стиснув от боли зубы, села в кровати. — Если у хозяина есть какой-то троюродный брат, седьмая вода на киселе, то он скорее передаст таверну ему, чем тебе. Неужели ты этого не понимаешь?
— Эдилин! — сказал Ангус и встал, глядя на нее сверху вниз.
Она придерживала одеяло, и ее, похоже, нисколько не смущал тот факт, что под одеялом она совсем голая. Или все же смущал?
— Ты не мог бы передать мне одежду? Я хочу одеться и уйти.
Он съежился от холода, прозвучавшего в ее голосе. Когда она злилась на него на корабле, он над ней смеялся. Он полагал, что она ревнует его к Табите, и, если честно, это было приятно. Но ее теперешняя холодность ему совсем не нравилась.
— Я благодарю тебя за…
— Прекрати! — выкрикнул Ангус. — Я хочу, чтобы ты замолчала! Немедленно! О чем ты думала, когда явилась в разбойничье логово и ввязалась в драку? Ты знала, как это опасно?
— Я должна была это сделать, — сказала Эдилин. — Будь любезен, передай мне мою одежду, чтобы я могла уехать.
— Нет! Ты никуда отсюда не уйдешь, пока не поешь и не выспишься. Я отпущу тебя тогда, когда буду точно знать, что с тобой все в порядке.
— О, так ты, оказывается, еще и доктор?
— Если ты не была уверена в том, что я могу о тебе позаботиться, какого черта ты приехала сюда? Почему ты не поехала в свой роскошный дом и не вверила себя заботам сестры Харкорта?
Он обрадовался, увидев гневные искры в ее глазах. Все лучше, чем холодность.
— Ты что, забыл, зачем я вообще поехала к тем разбойникам?
— Чтобы выставить меня дураком?
— Мне не пришлось для этого сильно стараться.
Они злобно смотрели друг на друга. И молчали. Через несколько минут Ангус открыл шкаф, достал чистую сорочку и швырнул ей:
— Пока с тебя этого хватит. Ложись в кровать и отдыхай. — Голос его был сердитый, но во взгляде сквозила нежность. — Эдилин, что заставило тебя так поступить?
Что, если не любовь? Но она ни за что не призналась бы ему в этом.
— Повторяю, я хотела отдать тебе долг, — сказала Эдилин, через голову надев большую рубашку.