— Да, я вас понял, — процедил Кадди. Он смотрел на Ангуса так, словно хотел убить его. — Я увезу ее отсюда. Я о ней позабочусь.
— Конечно, позаботишься.
Ангус сунул мешок в седельную сумку лучшего из двух коней.
— Это конь мисс Эдилин! — завопил Кадди. — Не смейте его забирать!
Ангус посмотрел на Кадди сверху вниз.
— Если бы я забрал у нее только коня, — с многозначительной ухмылкой сказал он.
— Если бы у меня было ружье, я бы вас убил! — выкрикнул Кадди, задыхаясь от гнева.
— И избавил бы дьявола от его работы? Передай ей, что она была неподражаема!
Кадди посмотрел вслед удаляющемуся всаднику и затем произнес самые грязные слова, которые только знал. Ему не хотелось будить мисс Эдилин, но он мечтал как можно скорее увезти ее отсюда. Подальше от этого места.
Кадди несколько раз глубоко вдохнул и постучал в дверь комнаты.
Глава 19
— Тебе меня не обмануть, — сказала Харриет, глядя на Эдилин. — Тебя что-то сильно угнетает.
— Говорил горшок чайнику: «Да ты чумазый!» — сказала Эдилин, бросив на Харриет недобрый взгляд.
Прошло уже три недели с той ночи. Боль от того, что ее в очередной раз бросили, была такой невыносимой, что Эдилин вообще утратила способность что-либо чувствовать. Она стала другой. В первый раз, когда Ангус от нее сбежал, она выместила гнев на мебели и одежде, но на этот раз гнев был такой, что она не могла с ним справиться. Словно ей в сердце воткнули раскаленный кол, и боль разрасталась с каждым днем. То, что раньше приносило ей удовольствие, перестало радовать. Мужчины, которые приходили в дом и приносили ей цветы и конфеты, больше не удостаивались ее улыбок. Эдилин смотрела на них хмуро и неприязненно. Она не заигрывала с ними, не флиртовала, не заставляла их чувствовать, будто они самые интересные и самые мудрые мужчины на земле. Напротив, она указывала на ошибки в цитатах, после чего заявляла, что им бы надо снова поучиться в школе. Мужчины уходили из ее дома, съежившись, пробормотав, что их ждут в другом месте. И после этого больше не возвращались. В первый раз, когда Эдилин категорически отвергла мужчину, вполне подходящего на роль жениха, она ожидала, что Харриет ее отругает, но та ругаться не стала, что само по себе было странно. С той памятной ночи, когда Эдилин подралась с Табитой, Харриет сильно изменилась.
После ночи, проведенной с Ангусом, Эдилин вернулась в Бостон. Она, как уже бывало раньше, заперлась в своей комнате, надеясь выплакаться вволю и по опыту зная, что слезы принесут облегчение. Но слез не было. Ни тогда, ни потом. С тех пор она не пролила ни единой слезинки.
Эдилин думала, что Харриет станет читать ей нотации по поводу синяков и окровавленной одежды, но Харриет не стала ее отчитывать. Вместо этого она приказала принести наверх горячей воды для ванны и достала для Эдилин чистую одежду. Харриет не стала задавать вопросов о том, где была Эдилин и что делала. Казалось, мысли Харриет были где-то Далеко, и она вздрагивала при каждом звуке.
После того как Харриет уже в двадцатый раз едва не подпрыгнула, услышав самый обычный звук, Эдилин спросила:
— Ты думаешь, я собираюсь тебя поколотить?
— С чего тебе меня бить? — поинтересовалась Харриет.
— С того, что все эти синяки я получила во время драки.
Харриет, казалось, очнулась настолько, чтобы с любопытством взглянуть на Эдилин:
— Правда? И с кем ты дралась?
— С Табитой, — ответила Эдилин. — Она…
— Не знаю такой, — быстро сказала Харриет. Ее снова что-то отвлекло. — Что это было? Кто-то постучал в дверь?
— Я ничего такого не слышала, — зевнула Эдилин. — Если это мужчина, вели ему убираться к чёрту.
Харриет никак не отреагировала на грубость Эдилин. Она выскочила из комнаты. Эдилин слышала, как Харриет открыла входную дверь, но там никого не оказалось.
Вот уже несколько недель Харриет пребывала в состоянии постоянной взвинченности, что было на нее совсем не похоже.
Этим утром настроение у Эдилин было особенно мрачным. Она не позволяла себе думать об этом, но втайне надеялась, что носит под сердцем ребенка Ангуса. Конечно, плохо, когда ребенок рождается вне брака, но Эдилин это не пугало. Когда этим утром пришли месячные, она поняла, что между ней и Ангусом действительно все кончено. Навсегда. Она не знала, что сделала не так, но была уверена в том, что она ему не нужна, и теперь решила, что и ей от него ничего не надо.
Она холодно посмотрела на Харриет.
— Если ты так хочешь знать, — сказала Эдилин, намазывая маслом рогалик, — я думала о Табите.