— Да что ж это!
— Вот так это!
— Илья, погоди, — взял его за плечо папа. — Давайте по-нормальному.
— Я и хотела. Но как с такими вот по-нормальному?
— Слушайте, отдайте ягоду. Не нужны ваши деньги. Мошенница.
— О господи! — Зоя Викторовна схватилась за грудь. — Дожила. Господи.
— Илья! — Папа дернул Илью. — Ты что?
— Я? Я ничто. Это она. мошенница просто.
— Илья! — Тут уже голос мамы, испуганно-негодующий, словно услышала от него мат-перемат.
— Это моя ягода, я ее собирал и я назначил цену. А теперь вообще не хочу. Отдайте.
— Дожила-а, — продолжала, задыхаясь, причитать Зоя Викторовна. — Скоро палками начнут колотить. О-о-й- й!..
— Хватит кривляться. Отдайте ягоду!
— Илья, успокойся!
— Мошенница!
— Го-осподи, да за что же это. Я ведь могла всему базару сказать, откуда вы возите. Вам бы сразу там. И вот благодарность.
— Говорите! Давайте!
Папа оттащил Илью к машине. Илья увидел в одной своей руке пустое ведро, в другой деньги. Запоздало швырнул их в сторону Зои Викторовны. Крикнул еще раз:
— Вы мошенница! — и получил от папы легкий, но ошеломивший тычок в ухо: папа его никогда не бил.
... Возвращались домой молча. Илья смотрел на заборы, дома, изгороди палисадников, и все казалось ему таким старым, убогим, трухлявым, что он удивлялся, почему людей не переселят отсюда, не снесут уродство бульдозером. Пусть вернется тайга, затянет труху, переработает отраву. И через сто лет ничего не будет напоминать о людском присутствии, дрязгах, грязи всей этой.
Остановились перед своими воротами. Илья полез из машины открыть их, папа удержал:
— Так, у нас все хорошо. Ясно? Настя не должна ничего видеть. У нас все хорошо. А старуха пусть подавится.
— Саша! — остановила мама.
— Не надо. Сын прав. И больше она никакой помощи от нас не увидит. А сейчас — успокоились. У нас все отлично. Илья, ты слышишь?
Илья кивнул и вдруг понял — сейчас самый подходящий момент сказать то, о чем думал два месяца. Да не два, а больше, с самого поступления. И сцена с Зоей Викторовной, она наверняка ведь неспроста случилась. Может, как раз для того так устроилось, чтобы возник этот момент.
И Илья сказал:
— Давайте я академ возьму. Не могу больше. Все мы не можем. Я вижу. Неправильно это.
— Что? — Короткий выдох мамы.
— Что? — Папино, как со сна.
— Я решил уйти в академический отпуск. До того, как что-то наладится. изменится, в общем. Схожу в армию. Колька сходил — жив-здоров. Или работу найду. После армии легче устроиться. Заработаю, доучусь.
— Что?! — Теперь мама спросила с недоумением, которое вот-вот готово было стать злостью.
— Мама, я вам очень благодарен. Я вижу, как вы рветесь из последних сил. И я.
— Та-ак. — Папа с силой потер ладонями виски, уши. — Вот это заявление!
— Папа, ты должен понять.
— Да я понимаю. Понимаю, что ты нас с мамой. и с Настей. ты нас так оскорбил сейчас. Академ. Эти академы на всю жизнь растягиваются. Сколько ребят сгинуло просто. И где ты заработаешь? Где?
— Ну, или здесь буду. С вами буду.
— Что будешь?
— Жить, работать.
— Кем?
— На огороде.
— О-о! — И папа засмеялся, но отрывисто и сухо. Не смех, а кашель.
Мама встряхнулась и сказала неожиданно спокойно:
— Это из-за Зои Викторовны ты сейчас. Целый день на рынке, дорога, потом вот это. Стресс. Ты остынешь и забудешь эту свою идею нелепую. Правда?
Илья сморщился, захотелось зарыдать. Как в детстве, когда обижали.
— Мама...
— Илья, закрыли тему. За-кры-ли.
И он услышал теперь, что это не спокойствие в ее голосе, а что-то страшное. Если настаивать, то мама. Что вот сейчас грань для нее. Еще одно не то слово, и она совершит.
— Закрыли, — сказал он и вылез из Филки.
А Настя встретила новостью:
— Знаете, что в интернете прочитала? Образовательный кредит возобновили!
— Да ты что?.. Правда?.. Илья, ты слышишь?.. Надо условия как следует изучить. Илья?
— Да, да, слышу. Отлично.
Три года впереди мгновенно посветлели, стали осязаемей, прочней. Конечно, продолжатся ползанья на Филке по Золотым долинам, поездки на рынок, экономия каждого рубля. Или не продолжатся? Для него, по крайней мере. Но не с таким надрывом, наверно. Деньги за учебу будут платить другие. Банк, государство?.. Сейчас это не важно. Главное — будут платить. И он может не приезжать сюда. Устраиваться на лето куда-нибудь в «КФС» или в «Яндекс-еду». На жратву хватит. И во время учебного года тоже.
Не приезжать. И про Валю забыть. Не забыть, а оставить здесь. В Кобальте, который с каждым мгновением все сильнее превращался в прошлое — вот он вокруг, но уже почти нереальный.
А Вале он ничем не обязан. И хорошо, что у них ничего не было.