Пролог
Пролог.
- Нори! Вернись немедленно! – раздался грозный крик на всю деревню. На крыльце одного из домов стояла дородная женщина, потрясая кулаком и грозясь задать незабываемую трепку, улепетывающей от нее девчушке.
А та неслась на всех парах по полю, только пятки босые сверкали из-под платья. Волосы, потерявшие ленту, подобно золотому плащу, развивались у нее за спиной. Сейчас девочка была счастлива от того, что удалось сбежать от строгой няньки. Конечно, дома теперь ее ждет нагоняй, но ведь получит она его потом. А сейчас – полная свобода!
Она летела по траве, ловко перепрыгивая кочки, держа путь к лесу, где часто пряталась в тени огромных деревьев. Там она садилась на поваленное дерево и слушала пересвист птиц, стрекот насекомых, разглядывала букашек в траве или собирала ягоды на солнечной полянке.
Но сегодня до леса добраться ей не удалось. Взрыв пространства, и из образовавшейся дыры вываливается человек, а следом четыре черных монстра с лоснящейся шерстью, огромными клыками и гибкими шипастыми хвостами. Это Нори не сразу их когти разглядела, которыми они почти сразу начали рвать тело мужчины.
- А ну, пошли прочь! – взвизгнула девчушка, схватив камень и швырнув его в монстров.
С глухим рыком в ее сторону повернулись четыре жуткие морды. Возможно, она убежала бы без оглядки, если бы смогла пошевелиться. Монстры, припадая к земле, двинули к застывшей девочке, а потом, как по команде, кинулись на нее. В интуитивном защитном жесте Нори выбросила вперед руки и закричала.
Глава 1
Глава 1.
Я всегда ждала чуда в Новый год. Сколько себя помню. Только почему-то его не случалось. Сначала я ждала, что меня найдут родители – не нашли. И мне пришлось жить в детдоме аж до восемнадцати лет. Сейчас уже второй год я живу в общежитии кулинарного колледжа, в который поступила после школы. А куда еще поступать девушке с моей комплекцией?
Вот это – моя вторая мечта. Когда я поняла, что с родителями не выходит, стала мечтать о красоте. Но и тут облом. А что поделать, если от природы я рыжая и конопатая? Да еще и ростом не вышла! Вот, если бы мои лишние пятнадцать килограммов, каким-нибудь чудесным образом, преобразовать в пятнадцать, совсем не лишних, сантиметров, тогда бы еще можно было как-то жить. А так…
Я стою перед зеркалом, тяжело вздыхая.
- Эх. Каким бы красивым не было платье, если натянуть его на бегемота, получится ужас.
- И ничего ты не бегемот, - решает успокоить меня соседка по комнате, - Хватит страдать. Идем.
В ответ я лишь снова вздыхаю и продолжаю гипнотизировать свое отражение. Если брать части моего лица по отдельности, то они мне даже нравятся: аккуратный прямой носик, зеленые глаза (не очень большие, правда, но с косметикой красивые), губы – так вообще моя гордость. Вот только идет это все в комплекте с конопушками, не сходящими даже зимой, и пухлыми щеками. Вот вам и картина маслом. Или жиром.
- Эль, идем уже, - дергает меня за руку Ленка.
Мы спускаемся в украшенный холл на первом этаже нашей общаги. Здесь шумно и душно. Так уж вышло, что подавляющему большинству здешних обитателей ехать на праздники некуда, так как были они либо, как я, детдомовскими, либо, как Ленка, интернатовскими, что, в принципе, то же самое, с той лишь разницей, что мы своих предков не знаем, а у них таковые даже где-то числятся. Один фиг: никто нас не ждет и никому мы не нужны.
По случаю праздника всем налили по половинке пластикового стаканчика шампанского. Самого дешевого, но хоть это. Конечно, почти у всех в комнатах припасено свое горячительное, а кое-кто уже даже подзарядился, но сегодня никто палить не будет. Воспиталки сами скоро свинтят праздновать.
На маленьком переносном телеке, черно-белом, слушаем речь президента, хором дружно считаем до двенадцати и залпом выпиваем кислое выдохшееся подобие шампанского. А после нам включают музыку – и танцуйте, дети, до упаду. Все и танцуют.
Поначалу все бегают в комнаты, чтобы выпить и закусить, а потом перестают тариться и пьют уже под елкой, закусывая салом или колбасой, а кто-то вообще занюхивает головой соседа.
У меня же, как назло, настроения нет никакого. В таком состоянии я почему-то не пьянею. В животе только противно становится, а голова остается ясной. Поняв, что праздник для меня – не праздник, я беру плеер, втыкаю в уши наушники и уединяюсь в неосвещаемом холле на нашем этаже. Эти холлы соединяют женское и мужское крыло. В них же расположены выходы на балконы, куда все частенько бегают курить.