Довольно быстро доктор Янг понял, что ему конец, но не стал в панике рвать себе волосы. Близость конца не убила в нём ученого. Вместо размышлений о тщете сущего, остаток времени старик посвятил наблюдением за действием препарата. Каждый час в домашней лаборатории он делал анализ крови, надеясь зафиксировать чудодейственные изменения клеток. Он должен был хотя бы перед смертью узреть результат своих многолетних трудов!
За последующие два дня белковый препарат в теле учёного не обновил ни одной клетки. То, что ему пришлось наблюдать, не вписывалось в законы биологии. Все дело в том, что состав крови ученого совершенно не изменился. Все выглядело так, словно он и не принимал никакого препарата. Это противоречило здравому смыслу. Для доктора Янга это стало едва ли не большим ударом, чем новость о предстоящей казни.
На исходе второго дня опоссум Дуг застал старика, сидящим на смятых простынях расправленной кровати. Несмотря на пенсионный возраст, учёный все еще был крепким, поджарым мужчиной с суровыми чертами лица. Его широкие плечи поникли, в глазах застыла пустота. В тот момент он походил на убитого горем, стареющего отца. Из окна спальни он зачарованно глядел на огненный морской закат, заливающий червонным золотом пенистые гребни волн.
Старик почувствовал палача спиной. Это было присутствие смерти. Под кожу пробралось ощущение неизбежности. В один миг холодный всепоглощающий страх гигантской волной-убийцей пронесся по телу Маркуса Янга. Он успел лишь оглянуться и вскрикнул, когда увидел маленькие красные глаза зверя.
Все произошло молниеносно. В два стремительных прыжка Дуг набросился на жертву и прокусил левую руку жертве выше запястья. Старик упал на кровать с закрытыми глазами. Слюна опоссума не оставила даже мгновения на просмотр тех картинок, что обычно видят перед смертью долго умирающие люди.
Восемь часов спустя веки доктора Янга вновь открылись. Он не превратился в мокрое пятно. Как оказалось, ферментативный раствор, пребывающий последние сорок восемь часов в пассивном состоянии, вдруг, заработал. Но совершенно непредсказуемым образом. Вместо того, чтобы сделать организм молодым и никогда не стареющим, ферменты выступили в качестве нейтрализатора смертоносного секрета палача. Пока старик пребывал без сознания, его зелье боролось с, казалось бы, непобедимым врагом. К утру в крови ученого не осталось слюны зверя. Но вместе с ней исчезли и следы эликсира бессмертия. Свидетельством казни был лишь полукруглый след на руке и поседевшие на десять лет волосы.
Второй шанс выпадает в жизни немногим. Для того, чтобы постигнуть эту истину, не нужно быть ученым.
Опасаясь, что ангелы возмездия рано или поздно обнаружат незавершенность своей миссии, доктор Янг собрал самые необходимые вещи в походный чемодан, и спустя всего час после чудесного спасения сидел занимал место в рейсовом автобусе до Мельбурна.
Около полуночи 3 сентября 1998 года он вылетел в Нью-Йорк, США. Из обрывка выпуска новостей, услышанных в зале ожидания аэропорта, ученый узнал, что лаборатория в Таунсвилле, принадлежавшая известному миллиардеру Саренсу, по невыясненным пока обстоятельствам, сгорела дотла.
Доктор Янг оказался единственным и последним человеком в истории Большой инквизиции, которому удалось выжить после укуса опоссума Дуга.
Доктор Янг – мистер Йохонсон
По прибытии в Америку у старика проявились первые признаки паранойи. Доктор Янг поселился в одном из самых густонаселенных районов Нью-Йорка. Он снял небольшую квартирку с видом на унылые кирпичные стены типичных трущобных домов. Владельцу дома гость из Австралии представился именем Виктор Йохонсон. Имя вырвалось само собой и осталось с ним на долгие двенадцать лет.
В маленькой двухкомнатной квартирке доктор Янг впервые за время лихорадочного путешествия вздохнул спокойно. В каменной норе, которая отделяла его от сумасшедшего Нью-Йорка, он с приятным удивлением обнаружил, что до сих пор жив.
Однако радость длилась совсем недолго. Еще не распаковав чемодана, ученый в панике начал прокручивать все свои действия. Он с ужасом понял, что билет до Нью-Йорка оформили по его паспорту, а значит по настоящему имени. Любому наемному убийце с обаянием карточного шулера не составило бы особого труда напасть на след беглеца.