– А возьмите, – сказал Саша, – пускай наша пилорама у вас дровец попилит!
Таня не могла понять – не то Саша шутит, не то правду говорит. Сам не улыбается, а светлые глаза его смеются.
– Ну давай, – сказала Таня, – пускай попилит!
– А кто у вас её двигать будет? – спросил Саша.
– Кто? А у вас кто двигает?
– У нас!..
Саша вдруг замолчал, словно чего-то испугался. А потом сказал почти шёпотом:
– У нас её чудо-юдо двигает!
Таня и Алёнка сразу присунулись к нему поближе:
– Где чудо-юдо?
– Какое чудо-юдо?
– Страшное чудо-юдо, – сказал Саша, – чёрное, сердитое. На шести лапах стоит. Силы у него сколько хочешь! Копром кто бьёт? Это чудо-юдо бьёт. Помпой кто работает? Оно. Пилами кто двигает и бревно подаёт кто? Тоже оно. Всю стройку оно движет. И что ни заставь – всё сделать может. Только сердитое очень: чуть что не по нём – так фыркнет, зашипит и сразу всю работу бросит. Уж мы за ним смотрим, чистим, маслом его мажем…
– Каким маслом – коровьим? – спросила Алёнка. – Он небось постное-то ещё и не любит.
– Не коровьим, а машинным, – сказал Саша, – самым чистым.
– А! – засмеялась Таня. – Ну, значит, это не чудо-юдо, а машина какая-нибудь!
– Хорошо, – сказал Саша. – А вот ты пойди да загляни в тот сарайчик. И скажи, чудо-юдо это или нет. И скажи, живое оно или нет. Пойди-ка, пойди!
И опять было непонятно – не то Саша шутит, не то правду говорит.
– Алёнка, пойдём? – негромко спросила Таня.
Алёнка поёжилась:
– Боязно…
А Дёмушка стоял и смотрел на них: если они пойдут, то и он пойдёт. Чудо-юдо в сарае – это тебе не лягушка какая-нибудь, это тебе не тритон, у которого даже и зубов-то не найдёшь!
Подружки постояли, подумали, а потом всё-таки пошли к сарайчику. Новенький тесовый сарайчик белел на солнце, и на стенках жёлтыми каплями блестела смола. И чем ближе подходили они к нему, тем слышнее становился ровный, глухой гул, который доносился оттуда.
Недалеко от сарайчика девочки остановились.
– Дёмка, иди первый, – сказала Алёнка.
– Иди сама, – ответил Дёмушка.
– А я вот и совсем не пойду, – сказала Алёнка. – Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
У-у-у! – неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула… и сразу попятилась.
– Ой, чёрный какой! – прошептала она.
– Бежим! – закричала Алёнка.
Но Таня не побежала.
– Подожди, Алёнка, – сказала она, – я ещё раз посмотрю!
Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
– Алёнка! Да это машина такая!
Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
– У! – сказал он. – Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
«А может, он всё-таки живой? – думалось ей. – Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!..»
Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась – а это дядя Семён, механик.
– Механик идёт! – крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
– Вот посмотрите на них – и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, – бежали без оглядки.
Они выбежали на дорогу и тут остановились.
Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
– А где же у нас Снежок? – вдруг спохватилась Таня.
– А он давно убежал, – сказал Дёмушка.
– Куда убежал?
– Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел…
– Пошли домой, – сказала Алёнка. – Наверно, обедать пора.
– А как же море? – сказала Таня.
– Мне больше не хочется море смотреть, – сказала Алёнка, – я домой пойду.
– А по какой дороге домой пойдёшь? Как сюда шли?
– Вот по этой пойду, – сказала Алёнка и показала рукой на полевую дорогу, – по столбам.
– Ну, пойдём, – вздохнула Таня. – А море когда-нибудь ещё сходим посмотрим. Ладно?
– Ладно, – сказала Алёнка.
И они тихонько пошли по светлой полевой дороге – домой. И Дёмушка зашагал за ними.
Встречи в поле
Дорога шла сначала среди зеленей. Ровные, чистые озими, раскинувшись, лежали под солнышком, расправляя свои зелёные, густые стебельки.
А потом кончились озими и открылась широкая пашня. Сырые комья свежей земли блестели и чуть-чуть дымились под горячими весенними лучами.
В небе было полно звона, друг перед другом заливались весёлые жаворонки. По ровной, мягкой земле шли тракторы с сеялками на прицепе.
Один трактор шёл далеко, возле рощицы, а другой двигался навстречу у самой дороги.
– Вот бы прокатиться! – сказала Таня. – Давай попросимся!
– Не посадит, – сказал Дёмушка. – Я уж просился один раз – не сажает.
– Ну, тебя не сажает, а нас посадит!
Трактор шёл медленно и очень ровно. А когда подошёл поближе, Таня закричала:
– Эй, дяденька тракторист! Прокати немножко!
– Вот отсеемся, тогда и прокатим, – ответил тракторист, – а сейчас – куда же? Глядите, что к трактору-то прицеплено: сеялки с овсом. А за сеялками ещё и бороны. Да ещё вы сядете – трактор-то и уморится совсем!
Трактор прошёл мимо, протащил и сеялки и бороны.
Таня стояла и смотрела трактору вслед.
– Гляди, сколько тащит! – сказала она. – И сразу из трёх сеялок сеет!
– А видала, как из сеялок овёс по трубочкам в землю сыплется? – спросила Алёнка. – Я видала.
– И я видала!
– А что, прокатились на тракторе? – спросил Дёмушка. – Не затрясло?
Таня тоненьким голоском запела песенку, Алёнка подхватила. И ничего не ответили Дёмушке, будто не слыхали. Так и пошли с песенкой дальше. А вот и полю конец, и деревню видно!
На конце пашни встретился ещё один человек – женщина в розовом платочке запахивала углы. Трактор на поле поворачивается не круто, закругляет на поворотах. Потому и остаются в поле незапаханные углы.
Таня посмотрела на эту женщину, на её розовый платок, низко надвинутый на глаза от солнца, и вдруг закричала: