— Нет, об этом здесь ничего не написано. Что же касается остальной части послания… — Он взглянул на обитателя Топей. — Скажи им, что я сейчас спущусь в вестибюль.
Обитатель Топей поклонился и вернулся к лифту. Я поймала себя на том, что щиплю красный мох из чаши рядом с собой. Его разорванные кусочки лежали на гладком полу.
— Не волнуйтесь, — сказал старый человек. — Они найдут убийцу. Ведь она была Андрете, и ее охраняли. Она находилась в Хрустальном зале, чтобы встретиться со своими агентами… Для кого-то это являлось единственной возможностью, потому что в этот момент рядом не было ее личной охраны. Это сделал кто-то, кого она знала и кому доверяла, иначе бы она стала защищаться.
— Вы довольно уверены в том, что я невиновна.
— Вы забываете, — его рука взяла меня за локоть, — что я был там.
Смешение наших личностей, существовавшее с момента обмена воспоминаниями, все еще шокировало меня.
Когда он ослабил свою руку, я встала и подошла к краю крыши. Атмосфера слабо мерцала. Пот сразу высыхал на жаре. Я потерла себе затылок, по которому било солнце: мои подстриженные волосы были слишком коротки, чтобы хоть немного защитить его.
Меня мучили обманчивые ощущения; все время хотелось почесать себя когтистыми пальцами по густой гриве вдоль позвоночника.
Внизу, во внутреннем городе, улицы выглядели пустынными, но в торговом городе я видела клубы пыли, поднимаемой повозками.
Как обычно, под уличными навесами собирались люди. Отдельные лица среди них менялись, но по нескольку ортеанцев там находилось всегда. Да и почему вдруг должно бы было быть иначе, если ордена кормили их, давали крышу над головой и одевали?
Я опустила рукава на обожженные солнцем руки. Чувство неловкости у меня вызывало то, что я была на целую голову выше всех, кто меня здесь окружал. Это выделяло меня точно так же, как мой иноземный внешний вид и визиты в Башню. А я ожидала, что скоро перестану отличаться.
Город — слишком беспокойное место, чтобы в нем жить. Я постояла так еще некоторое время, задумчиво глядя на город, в котором была возможна любая вера, на это средоточие мистики и безделья, дикости и внутреннего самосозерцания.
— Идемте со мной вниз, — сказал Чародей. — Мне нужно соблюсти одну договоренность, которая заинтересует и вас.
Он шел мучительно медленно. Наконец мы достигли купола лифта. Звезда Каррика своим светом мягко освещала внутренние помещения Башни. Я не могла точно сказать, где мы остановились; я ориентировалась здесь весьма поверхностно.
Вошли несколько ортеанцев в коричневых одеяниях и передали Чародею свои послания. Он принял их и продолжил свой путь к вестибюлю.
Здесь было так же пусто и строго, как и во всех прочих помещениях Башни, не считая помещение самого чародея. Тетмет следил за расстановкой стульев вокруг овального стола и за разливанием чая.
— Вели им войти, — сказал Чародей и занял резной стул у края стола.
Вошла группа людей. Я узнала имирианскую одежду. «Она слишком тепла для этих мест». — подумала я, а потом поняла, что это были жители Южной земли. По обе стороны портала стояло несколько человек в униформе Короны. Они были без оружия.
Вошли гости: высоко роста женщина с удивительно знакомым лицом и несколько других, которых я видела при дворе. Всех их сопровождали люди в коричневых робах.
— Далзиэлле Эвален Керис — Андрете, — объявил Тетмет. — Т'Ан Эвален, вы находитесь пред Чародеем.
— Да подарит вам богиня добрый день… — прозвучало с хорошо знакомым мне имирским акцентом. А лицо этой молодой женщины это было лицом Сутафиори, но моложе лет на тридцать. Ее взгляд упал на меня, и она замолчала.
— Вы уже успели познакомиться с посланницей Доминиона? — спросил старец.
— Со мной есть несколько человек, которые ее знают, — гневно сказала она. — Халтерн!
«Он выглядит так же беспокойно, как и всегда», — сразу же подумала я. И держу пари, что ему была ненавистна каждая минута поездки сюда. И что все это время он что-то придумывал. И что он ловил любой слух по дороге от Таткаэра до Касабаарде.
Там.
— Хал!
Он неуверенно взглянул на женщину, потом на меня, выступил вперед и взял меня за руки. Я подумала: «Неужели дела с моей репутацией обстоят так плохо?»
— Я нечего не слышала о вас от Свободного порта Морврена.
— И то, что вы здесь… — он покачал головой. — Т'Ан Эвален, это Линн де Лайл Кристи.
В любом случае, обстоятельством, вызывавшим недовольство гостей из Южной Земли, не являлась жара. Узкие пальцы Эвален полезли за пояс рядом с пустыми ножнами и, прежде чем продолжать, говорить, она оглядела пустынные коричневые стены. Светлая одежда Таткаэра была здесь неуместна.
Мне недоставало белых каменных стен Таткаэра и северного моря. Мне не хватало их больше, чем ч это когда либо могла допустить. Жара Покинутого Побережья угнетала меня.
— Мастер, — сказала Эвален, — вы понимаете мое удивление.
Но я отказываюсь говорить о наших делах в присутствии убийцы Андрете.
Он засмеялся слабым старческим хохотом.
— Ни за что иное я не мог поручиться, т'ан, однако в убийстве Андрете она невиновна.
Удивленные возгласы некоторых южан быстро смолкли.
Женщина посмотрела сначала на него ничего не понимая, а потом с недоверием и сказала:
— Вы хотите мне сказать, что она ничего не делала?
— Я знаю, что это была не она.
На лице Халтерна появилась улыбка, вызванная приятной неожиданностью. Его взгляд перебегал с Эвален Керис — Андрете на Чародея, затем он признательно хлопнул меня по плечу.
— Это превосходно, — тихо сказал он. — Просто превосходно!
— Если посланница не совершала этого, то кто же тогда это был? — осведомилась Эвален.
— Этого я еще не знаю, иначе я бы послал вашей матери сообщение.
Она вспомнила о своих обязанностях и сделала полагающийся поклон.
— Т'Ан Сутаи — Телестре заверяет вас в своем почтении, и шлет вам привет, мастер.
Он принял сказанное к сведению и пригласил гостей к стол.
— Усаживайтесь, пожалуйста, прошу вас.
Эвален села за стол с противоположного конца стола. Во время возникшей краткой сумятицы, когда южане пытались разобраться, где им сесть, она наклонилась ко мне.
— Я сожалею о своих словах т'ан. Известие об этом новом выводе еще не дошли до Таткаэра, и я все еще думала…
— С этим все в порядке, — быстро сказала я. — О Таткаэре мы поговорим попозже, если вам будет угодно.
— Конечно.
Как только я смогла поговорить с Халтерном, не обращая на это внимание окружающих, я спросила его:
— Поверят ли Сто Тысяч только лишь словам Чародея?
— Они имеют немалый вес. Но не в Пер — Дадени, как вы еще заметили. — Он провел шестипалой рукой по своей светлой подстриженной гриве и несколько утрированной подмигнул мне. — А вас бы гораздо больше устроило, если бы вы знали, кто убийца, если им не является посланница… Все же это умный ход.
Я улыбнулась.
Он сказал:
— Вы изменилась.
Казалось, это изменение ему весьма понравилось. Я спросила себя, что же такое он заметил, этот продувной человек.
— Медуэнин сказал, что покинул нас в свободном порту, — добавил он. — Я предполагал, что вы будете находиться где нибудь на Покинутом побережье, если уж совсем не здесь.
— Вы говорили с Блейзом?
— Он находится среди прочих в обществе Эвален. Они еще в торговом городе. Там же и ваша юная Л ри-ан.
— Родион здесь? — «Я хотела бы поговорить с ней», — подумала я. — Послушайте, Хал, что все это означает?
Он пожал плечами и хитро улыбнулся.
— Кажется, Чародей жалеет, что бы присутствовали при нашей беседе, а Южная земля обычно терпит его эксцентричные идеи. Если вы останетесь, Кристи, то услышите что-нибудь.
«Я могу от этого отказаться», — подумала я. Переговоры между Ста Тысяч и Коричневой Башней бесконечны и ужасно скучны. А Эвален, кажется, была полна решимости выдержать их до самого конца.
Вопросы Чародея были кратки — я почти забыла, каков же его возраст, — и если они поскорее не закончат эти переговоры, чего я опасалась, то мне не удастся до завтрашнего утра сделать не чего полезного.