И сказал другой [сотрапезник]: «О Повелитель Верующих, [вот стихи] Махмуда б. ал-Хусайна [Кушаджима], описывающие джузабу:
Джузаба из превосходного риса,
Бледная, словно влюбленная[2335],
Удивительная, блистающая цветом своим
От рук повара, знающего, искусного.
Соткана она подобной червонному золоту,
Розовая, создание Творца,
Окрашенная сахаром [из] ал-Ахваза[2336],
И вкус ее приятнее [ласк] любовника.
Потонувшая в жиру, дрожащая,
Круги на ней от дуновения пробующего.
Нежная, на ощупь [словно] масло,
И запах ее как превосходная амбра.
Когда появится она в чаше своей,
Сияет подобно звезде темной ночью.
/369/ Полноцветная желтизна ее подобна сердолику,
Что украшает шеи юных девственниц с прекрасным телом.
Слаще спасения, пришедшего к ищущему его,
Для сердца смятенного, трепещущего».
И сказал другой: «О Повелитель Верующих, у меня [стихи] одного из новых [стихотворцев], описывающих джузабу:
И джузаба, цветом подобная ониксу,
Ее вкус для меня как вкус старого вина.
Из чистого сахара сделанная
И из чистого толченого шафрана.
Утопленная в курином жире
И в сале. Окажи честь сей утопленнице.
Сладостная [на] вкус, если попробуешь,
И аромат ее подобен аромату благовоний.
Крепко обнимает бока ее
Сосуд, в котором она заключена.
Источает [этот] сосуд благоуханный запах.
И никто не устоит перед сладостью ее».
И сказал другой: «О Повелитель Верующих, [вот стихи] Махмуда б. ал-Хусайна Кушаджима, описывающие булочки:
Найдутся у меня для друзей, если одолеет голод,
Булочки, подобные страницам книг.
Лежат они, как
Пчелиные соты, белые, с рыхлым мякишем.
Напитались они миндальным маслом,
Плавали [в нем] и потонули.
Оставила розовая вода в них свой след,
И корочка их — пузырьки над пузырьками.
Если увидит их печальный сердцем, возвеселится.
Подобны они уложенным стопками книгам.
Но еще слаще видеть, [как] берут [они] в плен
Всякого мужа».
[Тогда] повернулся ал-Мустакфи к учителю, учившему его в отрочестве благости души, над которым он посмеивался и которым восхищался, и сказал ему: «Прочли они нам [то], что ты слышал. [Так] прочти [и] ты нам». Он сказал: «Не знаю я [того], что сказали те и что прочитали они, однако пошел я накануне этого дня бродить и пришел [в] Батурунджу[2337], увидел сады ее и вспомнил речение Абу Нуваса о них. И, [клянусь] Аллахом, опечалило оно меня и завладело мной». [Тогда] сказал ему ал-Мустакфи: «А что же сказал Абу Нувас и [как] описал он [сады эти]?» Сказал [учитель]:
/370/ Не важно, что спят глаза твои, о Ибн Вахб,
Если из-за огня любви в сердце твоем огонь.
В Батурундже пребываю я, и меня там,
Если пойдут чаши в круговую, уважают.
Расскажу тебе, что прошел я по ней однажды,
И сердце мое от страсти встревожилось.
Там нарцисс, зовущий слугу моего:
«Остановись. Выдержанным стало наше вино,
Запел фазан, запросило дождя удовольствие,
И распустились цветы».
[И] свернули мы в сады очей
Глядящих, хотя в них чернота.
Вместо век у них белизна
И вместо зрачков желтизна.
В это время воскликнули розы:
«К нам, о полуношники.
У нас есть вино, о котором забыло
Время и чье существование — тайна».
И склонились мы над розами.
Не слышно [стало] жалоб нарцисса, сам он на них отвечает.
Увидел нарцисс деяние роз
И воззвал, и воскликнул: «О пряности! [На подмогу!]»
Увидели розы два войска,
[Воины которых] желты, воззвали, и пришли к ним цветы граната.
Возмутились ливанские яблоки, когда
Накалились от битвы черенки их.
Собрали пряности войско из
Больших и малых лимонных деревьев.
И увидел я весну в войске
Желтизны, и зарделось сердце мое,
А все из-за румянца
Тех, кто так плохо обращается с нами[2338].
И не видел я[2339] ал-Мустакфи с [тех] пор, как принял он халифат, веселее, нежели в тот день. Наградил он всех собеседников, певцов и забавников, что присутствовали. Потом велел он принести золото и серебро из того, что имелось у него, несмотря на стесненность его обстоятельств. И, [клянусь] Аллахом, не видел я у него после подобного этому. /371/ Потом схватил его Ахмад б. Бувайх ад-Дайлами и выколол ему глаза. [А вышло так], что затянулась война между Абу Мухаммедом ал-Хусайном б. 'Абдаллахом б. Хамданом[2340] — и был он на Восточной стороне, и с ним тюрки, — и сыном дяди его ал-Хусайном б. Са'идом б. Хамданом, [с одной стороны], и между Ахмадом б. Бувайхом ад-Дайлами на Западной стороне, и ал-Мустакфи [был] с ним.
вернуться
Бледная, словно влюбленная — арабский глагол исфарра («желтеть») означает не только желтизну, но и бледности человеческого лица.
вернуться
Ал-Ахваз был крупным центром производства сахара. См. об этом подробнее: Streck M. Al-Ahwaz // ЕI{{{1}}} Bd. I. S. 220-221.
вернуться
Батурунджа — деревня под Багдадом. См.: Йакут. Bd. I. S. 471.
вернуться
Данное стихотворение в Диван Аби Нувас отсутствует.
вернуться
Имеется в виду Абу Исхак Ибрахим б. Исхак Ибн ал-Вакил, рассказывающий об этом собрании.
вернуться
Абу Мухаммад ал-Хусайн б. 'Абдаллах б. Хамдан — один из старейшин клана Хамданидов; см. о нем: ат-Табари. А. 169—172.