— К майору Ефременко, не видишь, что ли! — размахивая пакетом, рассердился мотоциклист.
— Стой! — хладнокровно сказал сержант и, приоткрыв дверь, негромко позвал: — Товарищ старший лейтенант, на выход!
Офицер задумался над пакетом. Начальник лег перед рассветом. К тому же, когда он заступил на дежурство, наведался врач из санбата, сказал, что Ефременко надо дать покой, иначе его госпитализируют.
— Ну, что же вы, товарищ старший лейтенант, ведь срочно! — заволновался мотоциклист, и дежурный решился.
К его удивлению, майор не спал, а старательно скоблил перед зеркальцем впалые щеки безопасной бритвой. Он расписался в получении пакета, проставив время — 9-20, вытер полотенцем с лица остатки мыльной пены, выправил воротник гимнастерки и лишь после этого распечатал пакет.
С фронтовой контрольно-слежечной рации сообщали, что сегодня с 5 часов 45 минут до 5 часов 52 минут РАФ штаба Н-ской армии вел передачу на неизвестную радиостанцию, перехваченная шифровка прилагалась. В примечании указывалось, что прочитать ее пока не удалось.
Майор достал из сейфа первую шифровку, положил рядом.
— Предусмотрительно работают! — пробурчал он, сличая документы, и пригласил дежурного к столу. — Ну-ка, Белов, что вы видите?
Ниже расшифрованного текста был выписан его первоначальный вид, еще ниже — двойной цифровой шифр. Но эти цифры не соответствовали шифру второй радиограммы, записанной латинскими буквами вперемежку с цифрами. Группы первой радиограммы имели по пяти цифр, а группы второй — от двух до двенадцати знаков. Дежурный пересчитал знаки, сказал неуверенно:
— Я думаю, это работа разных радистов. Первый текст короче и передавался восемнадцать минут. Второй намного длиннее, да еще смешанный, а время передачи всего семь минут. Я, например, не отстучу ключом столько знаков за семь минут…
— Верно, Белов! Еще что?
Ободренный похвалой скупого на комплименты майора, дежурный увереннее размышлял вслух:
— Еще я думаю, вторую радиограмму труднее расшифровать, потому что смешанный текст более сложный, чем цифровой.
— Тоже правильно. Дальше! — поощрял майор: хорошие уроки не пропадают, из Белова выйдет думающий офицер.
— По времени передачи, товарищ майор, можно отыскать радиста: на РАФе смены через три часа — в 00 часов, в три и в шесть.
— Если это так легко установить, то как радист рискнул?
— В эфире внезапность — большое дело, товарищ майор. На такой скорости в наушниках сплошной свист и всего-то семь минут такой виртуозной передачи, — сказал старший лейтенант. — Вдобавок на стыке смен, тоже расчет запутать след: то ли он, то ли сменщик…
На столе протяжно запел зуммер полевого телефона.
— Да, «Лебедь» слушает, — поднял майор трубку. — Как вы сказали? Ну, что вы, товарищ секретарь обкома, дело наше общее, очень рад, что сумели помочь вам… Куда ранен? В бедро… А кровь для переливания есть?.. Попрошу вас, если сможете, позвоните в госпиталь, скажите, проведаем его скоро! Будьте здоровы! — Сжимая трубку, майор смежил веки, сказал глухо: — Сотников много крови потерял…
Белов промолчал и, не спросив разрешения, просыпая второпях махорку, свернул толстенную самокрутку, кое-как запалил, отошел к окну. Слова не имели смысла, слова легковесны, ими не выразишь того, что мутью осело на душу. Скольких офицеров их отдела уже нет, скольких еще не станет! И не привыкнешь к этому! Он дружил с капитаном, их ставили вместе на квартиру, вместе мечтали они о будущем…
Майор старался вообразить, как это произошло. Капитан не терял самообладания в опасных ситуациях, значит крепко отстреливались, сволочи! Хорошо, что ликвидирована такая активная группа. Кем же заменить пока Сотникова? Он поднял голову. А что! Белов неплохо проявил себя за этот год…
— Итак, Белов, до возвращения в строй капитана Сотникова будете исполнять его обязанности, — сказал майор и сделал паузу, давая почувствовать старшему лейтенанту всю значимость своего приказа. Потом спросил — Рыскулов и Сосницкий здесь? — и, внезапно вспыхнув и гневно раздувая ноздри, отчитал молодого офицера за то, что не доложил вовремя.
— Виноват, товарищ майор, — сказал Белов. — Врач запретил, а то…
— Отставить медицину, Белов! — перебил его майор, хватаясь за телефон. — Алло, девушка, соедините с «Витязем»… Говорит «Лебедь». Овсянников пришел? Нет?! — майор дал отбой и встал. — Две минуты вам на смену. Сержанта Осадчего сюда! Бегом!
Майор не скрывал озабоченности. Не случайно вторая шифровка дана другим, более сложным шифром. Полковник фон Крейц хитер, он не обременяет понапрасну своих агентов. Он предвидел возможность перехвата. И мысль о том, что его коварный противник торжествует новый успех, удручала майора.