Хансен, спотыкаясь, выходит из темного дверного проема впереди, и я проталкиваюсь сквозь небольшую группу студентов, преграждающих мне путь к нему.
— Хансен! — кричу я, привлекая внимание высокого футболиста. Его голова поворачивается, ища в хаосе источник криков. Когда я тяну за рукав его рубашки, он наконец видит меня. — Эй, ты видел Каллана?
С широкой пьяной улыбкой мускулистая рука Хансена обнимает меня за плечо и притягивает к себе.
— Каллан — мой мальчик. Мой мальчик, чувак! Ты знаешь, я люблю его как брата, но Инди, детка, он тебя не заслуживает, — его речь может быть невнятной, но его послание ясно. — Ты слишком хороша для него.
Я не могу удержаться от смеха над этим.
— Спасибо, Хансен, — я ласково похлопываю его по груди. — Но я не знаю, правда ли это. На самом деле я знаю, что это неправда.
Если бы это было правдой, я бы не думала о его отце, и уж точно не думала бы о том, что он может сделать с моим телом. Я бы не стала лежать там по ночам и представлять, каково было бы прийти к нему и позволить ему обладать мной так, как он считает нужным.
Если бы я вела себя хорошо, мне было бы стыдно за то, что я захотела согласиться на соглашение Астора.
— Нет, не говори эту чушь, — не соглашается Хансен. — Ты молодец, Инди.
Слова Хансена доносятся до моих ушей, но я больше его не слушаю. Не совсем.
Целый час я не думала об Асторе, но теперь, когда я позволила единственной мысли о нем снова проникнуть в мой мозг, он снова поглотил меня. Словно вихрь, меня затягивает незаконные мечты об Асторе Бэйнсе и его мрачных обещаниях.
Ты была бы моей. Моей, которую я могу призвать, моей, которую я могу иметь, когда захочу, моей, к которой я могу прикасаться так, как считаю нужным.
Хансен прерывает мои мысли, оттягивая меня назад.
— Но отвечая на твой предыдущий вопрос, Каллан вынырнул отсюда около десяти минут назад. Я думаю, он вез Зейди домой. Эта девчонка думает, что сможет удержать спиртное, но она ни черта не может, — кто-то зовет его по имени через всю комнату, и он отстраняется от меня. — Я серьезно, детка, иди и найди себе кого-нибудь получше, — его улыбка огромна и ободряющая, когда он смотрит на меня через плечо. Подмигнув, он уходит в толпу.
Я стою и обдумываю свои дальнейшие действия. Моя рука ритмично отстукивает по голому бедру, пытаясь отговорить себя от того, что я хочу сделать. Ты могла бы научиться получать удовольствие от Алабамы, Инди. Просто начни все сначала и оставь все позади. Оставь его и его окольные пути позади.
Дело в том, что я не думаю, что мне придется учиться получать удовольствие от Астора. Я его даже не пробовала, но почему-то уже знаю, что он будет моим любимым вкусом.
Прежде чем я успеваю убедить себя улететь подальше отсюда, я достаю телефон из своей маленькой сумочки и набираю номер телефона, который запомнила три дня назад.
Мое сердце сильно колотится о ребра, когда звонит телефон, и я, честно говоря, не могу сказать, тряслись ли мои руки от нервов или от волнения.
Он отвечает на третьем гудке, и от звука, когда он произносит мое имя, у меня замирает дыхание.
— Инди.
— Ты дома? — спрашиваю я, когда воздух снова наполняет мои легкие.
Прежде чем он снова заговорит, следует долгая и тяжелая пауза.
— Нет. Я зашел в свой офис после ужина, — только кто-то вроде Астора мог работать в это время. На выходные.
— Ты будешь там еще долго?
— Час или около того. Почему ты спрашиваешь?
Я уже подхожу к входной двери дома, когда говорю ему:
— Я буду там через пятнадцать минут.
7
Астор
Ее пальцы поворачивают замок на ручке, когда она прислоняется спиной к двери, через которую только что вошла.
Верная своему слову, Инди потребовалось пятнадцать минут, чтобы приехать ко мне, и я наблюдал, как каждая из этих минут проходила по часам на стене, как ученик, с нетерпением ожидающий окончания учебного дня. Сознание того, что с каждым движением стрелки часов она приближалась к тому, чтобы быть со мной — к тому, чтобы быть моей, — заставило мою кровь закипеть, а мой член натянулся на молнию моих брюк. Никогда еще я чего-то не ждал так долго, но эти месяцы сдержанности и терпения вот-вот окупятся.
Пока я ждал ее прибытия, в моем мозгу засело сомнение, что она придет сюда не для того, чтобы согласиться на мое предложение, а для того, чтобы согласиться на предложение Алабамы. Но с одного взгляда на ее покрасневшие щеки и дрожащие от адреналина руки я понимаю, что мои прогнозы оказались верными. Она всегда собиралась прийти ко мне и выбрать меня.