Инди судорожно вздыхает.
— Ты можешь делать все, что захочешь, пожалуйста, просто прикоснись ко мне.
Дав ей небольшую передышку, я погружаю два пальца в ее ноющую киску. Инди поворачивает голову так сильно, как только может, давая мне возможность рассмотреть ее лицо. Удовлетворенная улыбка, которую она носит, когда я трахаю ее пальцами, заставляет мой твердеющий член дергаться в брюках.
— Все, что я хочу, говоришь? Ладно, детка, давай поиграем.
Скованными движениями она изо всех сил трется о мои пальцы. Из ее горла вырываются тихие, похожие на хныканье стоны, каждый из которых разжигает огонь, пылающий в моих венах. Власть, которую эта женщина оказывает на меня, не имеет себе равных. Я не уверен, что когда-нибудь найду кого-то, кто заставит меня гореть так, как она. И я не уверен, хочу ли я найти кого-то еще. Нет, я вполне уверен, что встретил свою пару. Теперь мне просто нужно решить, что я буду с этим делать.
Желая послать ее своим языком, я падаю на колени позади нее и зарываюсь лицом в ее пизду. При первом же вялом прикосновении моего языка к ее шву все ее тело трясется, как будто в нее ударила молния.
— Ох, черт! — плачет она. — Еще, Астор. Пожалуйста.
Ее голова крутится и поворачивается вокруг одеяла, а мой неумолимый язык вызывает крайнюю степень беспокойства. Я не сомневаюсь, что если бы она могла больше двигаться, она бы металась по кровати.
— Ты чертовски вкусная.
Однажды я поклялся съесть ее целиком, и я облизываю и кусаю ее, как голодный человек, поглощающий декадентскую еду.
Из нее вырывается сдавленный звук, отскакивающий от стен и еще больше кормящий моего голодного зверя, когда она кончает мне на язык. Пока она дрожит и дрожит, оседлав волну за волной блаженства, которое пронзает ее нервы, я не сдаюсь. Я ласкаю ее киску, пока она не замолкает, и все, что остается, — это мягкие спазмы ее оргазма.
Когда ее мышцы расслабляются, и она как можно сильнее опускается на кровать, я провожу языком вверх к девственной дырочке, которую мы готовили, чтобы принять мой член. Мы постепенно увеличивали размер пробок, и она наконец-то готова для меня.
Расслабленное состояние, в котором она находилась всего секунду назад, меняется, и она вздрагивает от удивления.
— Ты сказала, что я могу делать все, что захочу, и я хочу трахнуть эту тугую задницу своим толстым членом, — доводя свою мысль до конца, я еще раз провожу языком по кольцу мышц, прежде чем встать с колен.
Подняв черную коробку, в которой находится самая большая из трех пробок, которые я ей использовал, я вынимаю ее и беру бутылку со смазкой. Инди стала более спокойно относиться к этому, чем в первый раз, когда испытала это. По тому, как напрягаются ее мышцы, а дыхание становится прерывистым, я могу сказать, что неизвестность все еще делает ее робкой, но моя храбрая девочка никогда не отступает перед вызовом.
Прозрачная смазка стекает в щель ее задницы, и я ловлю ее прежде, чем она капнет на кровать. Проведя пальцем вверх, я провожу его по ее узкой дырочке и тщательно покрываю изнутри и снаружи. В ту секунду, когда ее мышцы расслабляются и мой палец скользит внутрь, она стонет от небольшого вторжения. Неизвестность может тревожить, но это чертовски приятно.
Я убираю пальцы и заменяю его серебряной заглушкой. Она с трудом падает на кровать, ее скованные руки скручиваются по бокам, а пальцы сжимаются в кулаки.
— Вдохни и впусти это, — поощряю я, увеличивая давление по мере того, как оно достигает самой широкой точки. Еще через секунду сопротивления пробка идеально встает на место, и она снова расслабляется. Мой большой палец давит на основание, и она стонет. — Такая хорошая девочка. Ты собираешься так хорошо принять мой член, не так ли?
— О Боже. Да.
Продолжая нажимать на пробку, я опускаю другую руку на ее задницу. Оставляя отметку, идентичную той, что на другой стороне. Она шипит, выдыхая, но ее губы растягиваются в восторженной улыбке.
— Тебе нравится немного боли вместе с удовольствием, красотка?
— Я думаю… — Инди замолкает, словно ей трудно вспомнить слова. — Я думаю, мне просто нравится все, что ты со мной делаешь.
Мои пальцы сжимают другой предмет, который я взял из сарая. Я выбрал этот хлыст, потому что у него самая гладкая кожа и он выглядел абсолютно нетронутым, как будто им еще не пользовались. Инди дергается, не ожидая, что конец его побежит по внутренней стороне бедра.
— Тебе нравится все, что я с тобой делаю? — повторяю я, проводя стрижем по ее заднице с отпечатками рук, а затем вверх по позвоночнику. — Давай проверим эту теорию, почему бы и нет?