На выдохе она дает мне ответ, который я так хочу услышать.
— Тебе, она будет принадлежать тебе.
Моя рука успокаивающе скользит по ее спине, ее тело теплое и покрыто тонким слоем пота.
— Выталкивай, пока я вхожу. Ты заберешь меня целиком.
Она скулит, когда я глубже погружаюсь в нее, ее бедра инстинктивно пытаются отступить от подавляющего давления.
— Шшш, детка, — шепчу я, игнорируя опрометчивый импульс полностью ворваться в нее. — Расслабься ради меня и впусти меня.
После нескольких мгновений успокаивающего дыхания Инди делает то, что ей говорят. Ее мышцы перестают сопротивляться вторжению, и я толкаюсь обратно в неё.
— Бля, не думаю, что когда-либо видел что-то более горячее, чем это, — рычу я, не сводя глаз с вида моего члена, медленно исчезающего в ее заднице. — Ты так хорошо справляешься, Инди. Принимай весь мой член вот так.
Когда я полностью погружен, мы оба тяжело дышим, и кажется, что кровь, текущая в моих венах, кипит. Пламя нужды, которую я несу для нее, теперь столь же мощно, как лесной пожар.
Я остаюсь полностью погруженным, позволяя ей привыкнуть к моему обхвату, и через несколько минут она становится беспокойной подо мной.
— Ты готова?
Ее голова дико кивает.
— Господи, черт возьми, уже двигайся.
Я не могу не посмеяться над ее небольшим требованием.
— Для моего члена ты маленькая шлюха, не так ли, красотка?
Унижающий достоинство термин должен иметь на кого-то противоположный эффект. Ей следовало бы обидеться, но вместо этого она просто стонет в знак согласия и откидывает бедра назад, встречая мои неглубокие толчки.
Наши медленные размеренные движения постепенно увеличиваются и растут по мере того, как ее тело полностью приспосабливается ко мне. Вскоре я почти полностью отступаю, прежде чем нырнуть обратно внутрь. Она извивается и тянется к веревкам, отчаянно пытаясь найти способы доставить себе удовольствие. Мне даже не нужно спрашивать, что ей нужно.
Оставив одну руку на ее бедре, я просунул другую руку между нашими соединенными телами, чтобы найти ее клитор. В ту секунду, когда я начинаю массировать медленные методичные круги, она как будто взяла верх. Звуки, похожие на рыдания, срываются с ее губ, а ее бедра изо всех сил стараются выдержать мои прикосновения.
Мое собственное освобождение приближается ко мне с угрожающей скоростью. В третий раз за этот вечер оргазм Инди пронзает ее, и несколько мгновений спустя я следую за ней в эйфорическом забвении, ее задница выдаивает из меня каждую каплю спермы.
25
Астор
Я не планировал останавливаться в офисе по пути домой после ужина, но Ческа, моя помощница, позвонила мне и напомнила о важном файле, который мне понадобится для завтрашнего раннего семинара. Если бы его не проводили за пределами кампуса, я бы не беспокоился о том, чтобы захватить его сегодня вечером. Это всего лишь еще одна вещь, которая мешает мне вернуться домой.
Вернуться к ней.
Сегодня вечером у нее поздний частный урок с одним из ее юных наездников, но она, без сомнения, уже дома и ждет моего возвращения. Мой член напрягается в брюках, когда мысли о том, что я собираюсь с ней сделать сегодня вечером, поглощают мои мысли.
Лифт останавливается на моем этаже, и я выхожу. Горит только аварийный свет, который всегда горит, и не слышно ни единого звука, кроме моих шагов, когда я иду по коридору, ведущему к моему большому угловому кабинету.
Моя рука обхватывает ключи в кармане, но останавливается, когда я обнаруживаю, что дверь уже открыта и свет падает в полутемный коридор.
Там, где кто-то другой мог бы обеспокоиться таким зрелищем, я испытываю только раздражение. Моим коллегам хорошо известен тот факт, что мой офис — не то место, куда они могут зайти. Даже Ческа не войдет в мой кабинет без моего присутствия, а она была моей помощницей большую часть пяти лет. Мой собственный сын на это не пойдет, потому что это урок, заложенный в его мозгу с детства.
Тот, кто вошел в мой кабинет, похоже, не боится моего гнева.
Стиснув зубы, я толкаю дверь шире и вхожу в освещенный кабинет.
Мое раздражение только усиливается, когда я смотрю в глаза человеку, сидящему в моем кресле, положив ноги на мой стол.
— Мистер Блэквелл — или теперь Уайльд? Боюсь, я не смогу запомнить это прямо, потому что оно постоянно меняется, — крепко приветствую я. — Вы заблудились?
Мягкий свет телефона, на который он смотрит, освещает его горькую ухмылку.