Всю свою жизнь я находила способ достичь своих целей и разобраться в своих проблемах. Иногда, имея в своем распоряжении всего лишь кусок жевательной резинки и мелочь, я находила способ выкинуть МакГайверу все дерьмо из жизни. Каждое препятствие, которое встречалось на моем пути, я преодолевала с достоинством.
Прошло девятнадцать лет, но я думаю, что наконец-то встретила достойного соперника.
Никогда в жизни я не чувствовала себя более беспомощной, чем сейчас. Куда бы я ни посмотрела, я не могу найти путь к отступлению. Все двери захлопываются передо мной, и я держусь на одной нити.
И она стоит там с ножницами и ждет подходящего момента, чтобы отрезать их.
Я должна была предвидеть грядущее предательство, но я по глупости полагала, что в глубине души ей все еще не все равно. Она не сдержала удара, когда доказала мне, насколько я ошиблась. Каждый удар оставлял синяк, который я ношу до сих пор. Я не уверена, что они когда-нибудь исчезнут.
Она забрала единственное, что значило для меня мир, и теперь все остальное разваливается.
Легко было бы во всем обвинить ее, но я тоже виновата. Во-первых, за то, что я поверила, что она не сделает что-то столь жестокое, а за то, что я после этого безрассудно отнеслась к её действиям. Я не продумывала свой план. Я позволила гневу и отчаянию диктовать мои действия, и теперь я расплачиваюсь за это.
Я вижу только один выход из этой ситуации, и у меня нет никаких шансов, что я выберусь из него, сохранив свою гордость.
Не тогда, когда мне приходится смотреть ему в глаза и умолять о помощи.
Прошло два месяца с тех пор, как я вообще видела Астора Бэйнса, но это не значит, что когда я закрываю глаза ночью, я не вижу его и не слышу его голоса. То уникальное и короткое общение, которое у нас произошло, навсегда запечатлелось в моем мозгу. Я ловлю себя на том, что теряюсь в воспоминаниях чаще, чем мне хотелось бы признать.
Астор и Каллан имеют много общего во внешности, точечных чертах лица и схожем телосложении, но ничто из того, что Каллан когда-либо делал или говорил мне, не повлияло на меня так, как слова его отца.
У Каллана бывают моменты напряженности, но они меркнут по сравнению с энергией, исходящей от Астора. В тот день этим летом мне казалось, что я задыхаюсь до такой степени, что не могу дышать. Есть много способов умереть, но я уверена, что в тот момент я была бы не против пойти таким путем.
До этой встречи я знала об Асторе, но никогда не смотрела на него достаточно долго, чтобы попасть в ловушку его шторма.
Каллан приглашал меня на несколько семейных ужинов, и тогда Астор был любезен. Даже сердечно. В это время меня ослепил вихрь Каллана. Мои розовые очки были прочно на месте, и я ничего не видела дальше него. Теперь, когда очки сняты и я наконец увидела Астора, забыть о его существовании невозможно.
Он позаботился о том, чтобы я никогда этого не забыла.
— Просто есть о чем подумать, — сказал он, прекрасно понимая, какое семя он сеет в мою голову.
Семя выросло в виноградную лозу, которая неуклонно окутывает меня с июля. Я изо всех сил старалась избегать его, надеясь, что, как только он исчезнет из моего поля зрения, его власть над мной испарится. Я подумала, что это случайность, что он поймал меня, когда я была уязвима. В тот день я чувствовала множество вещей, когда примирилась с застойным состоянием моих отношений с Калланом и моей матерью.
Мои стены рухнули, и я думаю, Астор это заметил.
Я начала отклонять предложения Каллана провести время в доме его отца у озера. Мне потребовалось всего две недели, чтобы сказать «нет», и он вообще перестал спрашивать. В тот момент мне было все равно, потому что пока мой парень плавал в озере и напивался под летним солнцем, я была занята уклонением от осколков своей жизни, когда они взрывались вокруг меня. Даже если бы я захотела вернуться туда и рискнуть встретиться лицом к лицу с человеком, который начал преследовать меня во сне, у меня не было бы сил притворяться.
И теперь, после месяца ошибок и сражений в одиночку, у меня официально нет выбора, и вся моя энергия исчерпана.
Я могла бы обвинить то, что опаздываю на эту встречу, в то, что слишком устала и не хочу сегодня вставать с постели, но это было бы ложью. Настоящая причина в том, что мне потребовалось два часа воодушевляющих бесед и настроя себя, чтобы убедить себя пойти в его офис.
К тому времени, когда я наконец это сделала, у меня было всего пятнадцать минут, чтобы собраться.
Требуется усилие, чтобы не зарычать от разочарования при виде толпы людей, медленно выходящих из лифта. Они не торопятся, как будто им больше нечем заняться. Тем временем у меня встреча с человеком, который вполне может быть моей последней надеждой сохранить остаток моей жизни в правильном направлении.