— Эх, братцы, хотелось бы и мне вступить в ряды эскадрильи, — улыбаясь и поправляя волосы, молвил Николай, стоящий между ними.
— А тебе зачем? — спросил Ваня.
— Я же тоже хочу полететь… Или, по крайней мере, дать возможность полететь другим.
— Правильно мыслишь, Коля, — поддержал своего друга Александр. — Ваня, сможешь же ты и за него словечко замолвить?
— Я подумаю… По крайней мере, не могу отказать. Признаться честно, и мне бы хотелось видеть вас двоих под руководством Романа Ивановича.
— Мы будем тебе благодарны, — пожал ему руку Александр. — Что же, а сейчас, джентльмены, я отлучусь в библиотеку. Вынужден покинуть вас.
— До скорого, — попрощался Николай и пожал ему руку.
— Бывай, — ответил Ваня.
Свернув за угол, Александр пошёл в сторону университетской библиотеки, оставив Николая и Ваню наедине.
***
Вечером этого же дня Александр сидел в своей комнате, в свете настольной лампы чертя устройство авиационного двигателя. Вокруг было темно и тихо. Почти все его соседи либо задерживались на работе допоздна, либо проводили время в прогулках, либо наоборот — рано ложились спать. Глаза слипались и у Александра. Пообещав себе лечь спать сразу после того, как он дочертит начатый контур, юноша сжал в руках линейку с карандашом.
На лестничной клетке послышались шаги, которые направлялись к квартире Александра. Спустя мгновение он услышал стук в свою дверь.
— Кого же это могло занести ко мне в столь поздний час… — тихо бормотал он про себя, поднимаясь с места. Подойдя ко двери, он спросил громче, — Кто там?
— Свои, Саша, — послышался знакомый голос из-за двери.
Открыв, Александр увидел перед собой Колю, который держал в руках лист бумаги.
— Коля? Отчего так поздно?
— Ваня передать просил, — протянул Коля ему лист.
— Что это?
— Просьба… Приглашение. Да, скорее оно. Приглашение на беседу в администрацию университета.
Такое приглашение, как правило, не предвещало ничего хорошего ни для кого из студентов, поэтому Александр поёжился и пристально всмотрелся сперва в лист, который не был ещё открыт, а потом в невозмутимое лицо своего друга.
— По какому вопросу? Неужто я что-то натворил? Или моя индифферентность по отношению к университетской футбольной команде вызвала недовольство? Я решительно не понимаю причин…
— А… Прошу прощения, брат. Тебя хочет видеть Александр Фёдорович.
— Он?! — лицо Александра стало ещё более напряжённым, хотя внутри него все эмоции развернулись в противоположную сторону.
— Ты не рад, что ль? — усмехаясь, спросил Николай. — Меня-то он визитом обделил. Значит, не замолвил Ваня за меня словечко…
— Когда приходить?
— Видимо, в приглашении и написано, — пожал плечами Коля.
— Спасибо, брат. Даю слово, что сделаю всё возможное, чтобы Александр Фёдорович взял тебя, — пожал ему руку Александр.
Николай в ответ лишь улыбнулся и, откланявшись, покинул квартиру своего товарища.
В назначенное время Александр вошёл в комнату ректора университета.
— Здравствуйте, Пётр Васильевич, — поздоровался он и склонил голову перед сидящим за столом Никитиным. — Добрый вечер, ваше превосходительство, — склонил он голову перед Можайским, который сидел чуть поодаль.
— Добрый вечер, господин Стефенссон, — ответил ректор. — Знакомьтесь, Александр Фёдорович, это — ваш тёзка, Александр Стефенссон.
Можайский внимательно всмотрелся в его лицо.
— Славно, именно вы мне и нужны, — проговорил он немного дрожащим голосом, прокашлявшись в конце. — Пётр Васильевич, не можете ли вы нас оставить с Александром наедине на некоторое время?
— Безусловно, — откланялся Никитин и, встав со своего места, вышел из своего кабинета.
— Славно, славно, — сказал Можайский, когда шаги ректора отдалились. — Прошу, садитесь на освобождённое место.
— Благодарю вас, — вновь склонил голову Александр и сел за место ректора. — Итак, ваше превосходительство, чем же я могу быть вам полезен, позвольте спросить?
— Отвечая буквально на ваш вопрос, решительно всем!
— Позвольте?..
— Я был удовлетворён вашими ответами на сегодняшней лекции. По ним сразу стало понятно, что вы — тот человек, который явно заинтересован в теме воздухоплавания. Надеюсь, я, как бывалый моряк и пожилой человек, прочитал вас правильно?
— Вы правы, ваше превосходительство. Ce sujet m'intéresse3.
— Славно! — удовлетворённо молвил Можайский. — Господин Стефенссон, так ведь?