— Изволь, — с интонацией, выражающей недовольство, начал Александр, закрыв дверь.
— Я тебя, считай, спас от тягостного тебе общества, — шутливо промурлыкал Коля, однако далее продолжил уже серьёзно. — Ну же, я вижу, что тебя что-то очень сильно тревожит. Я даже знаю, что.
— Во-первых, я, кажется, не просил тебя о помощи. Во-вторых, не мог бы ты пояснить, что ты можешь знать?
— Я всё понял по твоему взгляду. Здесь и слепой заметит, что чаще всего ты смотрел на сидящую напротив тебя девицу с прекрасными золотистыми волосами. Вот я и подумал, что данный расклад событий тебя тяготит.
— Послушай меня, Коля, — уже с явным раздражением в голосе сказал Александр, — откуда тебе знать, что меня тяготит, а что — нет? Если я пару раз взглянул на неё — это уже значит, что меня необходимо спасать из этого положения? Так будь добр, выручи всех сидящих за столом юношей, которые каждую минуту обращаются к ней и разглядывают её, словно иностранную диковинку. Что тебе нужно от меня?
— Позволь отметить, что ты был единственным из всех юношей, кто сидел, понуро уткнувшись в чашку с чаем. К тому же Гладерика — не единственная девица, находящаяся там. Юноши так же охотно бросают взгляды и на робкую Глашеньку, и на нашу служанку Олю.
— Направить бы твои дедуктивные способности в нашу рабочую область. Вот скажи мне, пожалуйста, что ты путного предложил за последний месяц работы? Какие идеи — исконно твои? — попытался перевести разговор в другое русло Александр.
Коля пожал плечами.
— Не знаю. Право же, я не силён в свежих идеях.
— Это я заметил за те годы, что мы знакомы. Тебе лишь бы за девицами наблюдать. Ты же у них популярный, приятный в обхождении, всегда находишь, чем заинтересовать и как поддержать беседу…
— Тебе удобней так думать… Я понимаю тебя, — тихо произнёс Коля и повернулся к окну. Впервые с начала разговора его лицо приняло на мгновение напряжённое выражение, но затем взгляд его стал расслабленным, мечтательным. — На самом деле, я никогда не был популярным у девиц. Все те прогулки с институтками — сплошной самообман, ведь ходил я с большой компанией юношей. Те, конечно, тотчас отнимали у меня любое преимущество в беседах, но мне просто хотелось находиться в понимающем меня обществе. А оно, в сущности своей, никогда таким не являлось.
На секунду Коля прервался. Слышно было, как беседуют гости на кухне, да шелест густой зелёной листвы за окном.
— Да и собственной мечты у меня нет, — вскоре продолжил он. — Все меня считают прекрасным другом и хорошим соратником в начинаниях. Однако я мечусь от одной воли к другой, находя в каждой из них что-то близкое моему сердцу, пусть даже отдалённо. Эдакая жизнь паразита, понимаешь? Пошлая, бесцельная и гедонистическая жизнь. Впрочем, если и можно что-либо поменять, то необходимо хотя бы мечту заиметь. Что ты на это скажешь, Саша?
Александр молча смотрел на своего друга. Видя его всегда беззаботным и беспечным, прямо сейчас он предстал перед ним совершенно в другом обличии. Взгляд его был глубоко несчастным — настолько, что пристально понаблюдав за ним, можно было испугаться.
— Ты молчишь, — усмехнулся Коля. — Всё-таки мы с тобой разные. Я, чёртов эгоист, об этом забыл. Ты живёшь в ином мире и мыслишь другими категориями. Мы расквитаемся друг с другом, если ты расскажешь мне о своих проблемах.
— А что здесь рассказывать… — усмехнулся в ответ Александр. — На самом деле, ты прав: я очень часто смотрел на Гладерику. Только почему она не смотрит на меня в ответ? Ты считаешь это справедливым? Знаешь, недавно я написал ей письмо, и уже хотел отправить ей, как она появилась у нас вместе со своими новыми товарищами, — последнее словосочетание юноша произнёс с долей неприязни. — За что мне дарована такая несправедливость? Самое скверное, что я на протяжении всего того времени, что она находится у нас, не нахожу себе места и никак не могу подобрать нужные слова…
— Это же не всё? — после некоторых размышлений молвил Коля. — Это не просто глупая симпатия. Скажи мне… Что-то же произошло, когда ты остался с ней наедине в парке ещё тогда, год назад? А когда ты сбежал из нашей мастерской?
Поразмыслив немного, Александр ответил:
— Да, ты прав… Мне сложно об этом говорить, посему я прошу прощения, если что-то в моём описании будет неполным. В общем, сколько ты меня знаешь, я всегда был человеком достаточно замкнутым. Днями сидел, запёршись, либо в своей комнате, либо в маленькой библиотечной комнатке, читая книги о физике и чертя всякие модели летательных машин. Я жил этим, и, в сущности, ничего более мне было не нужно. У меня была мечта: увидеть однажды изобретённый мной аппарат в собранном и рабочем состоянии, но более того — полететь на нём, увидеть землю с высоты птиц, в сущности — обрести собственные крылья! Ты же понимал мою мечту? Не бойся сказать мне правду, прошу.