Оставшуюся часть дня Гладерика провела вместе с остальными по режиму Гриши Доброва. Всё это время в воздухе витал вопрос, заданный всеми участниками эскадрильи: кто первым опробует новый аэроплан? Несмотря на дружбу, все понимали, что являются друг другу соперниками. У каждого имелось это большое желание. Все знали это друг о друге, и с каждым новым днём напряжение между всеми нарастало. Это понимали и Роман Иванович, и Гриша Добров, которые всеми силами старались их нагрузить так, чтобы у них отпало желание вести между собой какие-либо неприятельские разговоры. Впрочем, извне эти тренировки смотрелись так, будто бы взвод братьев по оружию стойко переносил все трудности, которые дают им командиры. И до поры до времени о разладе можно было не беспокоиться…
Гладерика впервые снова легла на нары в палатке уже вечером, когда ужин был съеден, знамя спущено, а Гриша отдал команду «отбой». Вести задушевные беседы с Глашей ей уже не хотелось, поэтому, едва сомкнув глаза, она провалилась в сон, успев подумать лишь: «Уже совсем скоро…».
Глава 9. Ночной полёт
Таким образом минула неделя. Вся эскадрилья порядком извелась в постоянной подготовке. Эту неделю Гриша Добров гонял их по спортивным тренажёрам особенно жестоко. Казалось, что пот после всех упражнений можно было со всех них выжать в большое ведро. Среди юношей поползли слухи, которые, впрочем, всю эту неделю ничем не подтверждались. Все ходили в ожидании чего-то большого и грандиозного…
И вот, после короткой передышки в воскресенье, рано утром все двенадцать участников были как обычно подняты со своих нар. Как обычно, после водных процедур, они выстроились перед флагштоком и Гришей. Как обычно прочитали молитвы, спели гимн и подняли знамя. После всех требуемых обрядов Гриша обратился ко стоящим перед ним:
— Эскадрилья! Доношу до вашего сведения, что после завтрака всем вам необходимо будет явиться в техническую зону нашей базы для проведения освидетельствования вверенных вам тренировочных аппаратов. Всю эту неделю вы трудились до седьмого пота отнюдь не случайно. Повторяю: после завтрака всем направиться в техническую зону базы.
Гладерика взволнованно осмотрелась. Ей в лицо прилетел луч выглянувшего из-под облака солнца. Солнечный зайчик, рождённый золотистой эмблемой на груди её костюма, устремился ко штабной палатке и будто бы раскрасил её в такие же золотые цвета. Девушка посмотрела на своих товарищей: от них так же по палатке, по форме на Грише, по флагштоку бегали маленькие отражения солнца. Кто-то внимательно, а кто-то недоумённо смотрел на командира.
— Гладерика, не вертись, — сказал Гриша. — Все поняли приказ?
— Так точно! — хором ответили все.
Эскадрилья уже догадалась, зачем их всех позвали после завтрака к трём полукруглым металлическим цилиндрам, что стояли на окраине аэродрома. Ели они второпях, чем заслужили пару неодобрительных взглядов со стороны Гриши. А после эскадрилья направилась в техническую зону. Это и были те самые ангары, которые приметила Гладерика впервые как попала сюда. Юноши взволнованно переглядывались, что-то оживлённо обсуждали. Возле самих ангаров копошились техники, что-то перетаскивая, закручивая и бегая от одних ящиков к другим.
— Все привезли? — обратился к их начальнику, стоящему чуть поодаль с сигарой, Гриша.
— Так точно, ваше благородие, — лениво ответил он.
— Какое у них состояние?
— Всё отлично, уже несколько раз осматривали.
— Ну хорошо. Благодарю за столь большое дело!
— Рады стараться на благо Отчизны.
Затем Гриша обратился ко своим подчинённым:
— Эскадрилья, направляйся в ангары. По четыре человека в алфавитном порядке в каждый шагом — марш!
Гладерика направилась ко ближайшему ангару. Большие металлические двери были чуть приоткрыты, и она проскользнула сквозь щель в темноту большого помещения. Там, накрытых брезентом, она наконец увидела их: четыре больших аэроплана, гордо расправив свои широкие крылья, будто бы птицы в клетке, жаждали вырваться из оков металлической тюрьмы и полететь навстречу ветру, который сегодня витал над аэродромом. Восхищению Гладерики не было предела. Она и думать забыла, что принадлежать ей будет всего лишь один аэроплан, поэтому перебегала от одной машины к другой, не осмеливаясь их трогать. Вслед за ней вошли Стёпа, Ваня Дашков и Миля.