— Ну, каковы же красавцы! — восхитился Миля.
— Это мы их ещё без брезента не увидели, — подхватил Ваня.
— Это просто восхитительно! — поддержала Гладерика. — Стёпа, не правда ли?
— Правда, правда, — улыбнулся он.
— Что же с ними сейчас делать? — спросил Ваня. — Гришка что-то нам говорил о том, что данные машины нужно будет освидетельствовать. Чёрт знает, что это такое.
— Наверное, потребует в бумагах каких-то расписаться, — ответил ему Миля. — Зачем же нас пустили сюда?
— Вестимо, чтобы мы оценили наших будущих птичек, — с улыбкой сказал Ваня и, подойдя к одному из аэропланов, потрогал брезент.
— Нам же их выкатят сейчас? — спросила с надеждой в голосе Гладерика.
— Должны. Наверное, по очереди, по четыре единицы на поле, — ответил Миля.
Извне до них донёсся голос Гриши:
— Четвёрка из первого ангара, выходи строиться!
— Ну, что и требовалось доказать, — пожал плечами Миля.
Теперь перед ними полностью открыли двери ангара. Внутрь забежали техники и принялись снимать с аэропланов накидки, карабкаться по многочисленным лестницам, что-то крутить и убирать. Гладерика, Стёпа, Миля и Ваня вышли на свежий воздух и посмотрели на свой ангар. Спустя несколько минут из него выкатили первую машину. Первым делом она пустила солнечный зайчик хромированным покрытием мотора прямо Гладерике в глаза. Она быстро зажмурилась. «Ну вот, не успела выползти на волю, а уже резвишься, — подумала девушка». Техники поставили аэроплан носом к полосе, а затем, нацепив на его шасси колодки, побежали выкатывать другие. Теперь машина сияла всеми своими гордыми чертами: приподнятая носом кверху, она будто бы смотрела в небо, тянулась к нему размашистыми крыльями. Фюзеляж её был чист — лишь небольшой слой краски был нанесён в зазорах между мотором и кабиной. Через пятнадцать минут три остальных аэроплана красовались на лётном поле.
— Я чувствую мощь, исходящую от них, — заворожённо проговорил Миля.
— Я только сейчас начинаю осознавать, что они — наши, — сказал Ваня. — Мы же придумали для них имена.
— «Старгейт», «Тюльпан», «Аурус», «Миля», — обратился к ним по позывным Гриша, — подпишите сейчас документы.
— Так точно, — ответил Стёпа за всех.
Гриша подошёл с карандашом и листом бумаги. Облокотившись на крыло аэроплана, он подозвал всех к себе.
— Сейчас вы впишете название своего летательного аппарата напротив своей фамилии, а затем поставите свою подпись. «Старгейт», ко мне.
Стёпа подошёл к Грише и взял у него из рук карандаш. Вскоре напротив его фамилии было выведено «Хартия». Подпись была поставлена, и Стёпа отошёл от командира.
— «Тюльпан», ко мне.
Ваня, памятуя о шуточном споре с Милей на прыжках, гордо написал напротив своей фамилии желанное «Мирабель».
Гладерика подошла к названию просто. Перебрав в памяти все пафосные и громкие слова, она вписала в нужной рамке умеренное «Виктория». Подойдя к Миле, она спросила у него:
— Ты не откажешься от своего названия?
— Ни в коем случае! — отрезал он. — Ох, и долго же я ждал этого момента.
Подойдя к Грише, он гордо вписал слово «Глория» и оставил подпись.
— Теперь всё готово, аэропланы ваши, — сказал Гриша, свернув лист бумаги и убрав карандаш в карман. — Более того, вы вольны выбирать между ними, так как они абсолютно одинаковые. Правила обращения с ними я вам ещё раз зачитаю после освидетельствования.
— Так точно! — хором ответила четвёрка.
— Сейчас подойдите к начальнику инженерной службы и возьмите у него брошюры со сведениями о летательных аппаратах.
Далее предстояло внести в список названия аэропланов других людей, выкатить машины на воздух и выслушать инструктаж Гриши. После того, как все дела, связанные с подготовкой аэропланов к эксплуатации, были исполнены, Гладерика проследовала в палатку ко Глаше.
— Дорогая, у меня сегодня праздник! — сказала Гладерика, едва показавшись в тени помещения.
— Ой, правда? Как здорово! В честь чего же этот праздник? — воскликнула Глашенька, оторвавшись от тетради.
— Мне дали мою первую в жизни птичку. Я назвала её «Викторией».
— Ты серьёзно? О, как я за тебя рада! Пусть она послужит тебе верой и правдой!
— Спасибо, милая, — улыбнулась Гладерика. — Мне дали брошюру с информацией о моей «Виктории», поэтому я буду её сейчас изучать. Гляди вот, — показала она пальцем на титульный рисунок, — здесь она показана в анфас и профиль.