— Я слышал, — совсем тихо сказал Миля, — что вскоре у Романа Ивановича состоится совещание в столице с высокопоставленными лицами. Мне мой брат передал, он в Преображенском полку служит поручиком. Так вот, соберутся практически все министры, тем или иным образом имеющие отношение к военному делу. Скорее всего, на это совещание поедет и Гриша, ибо когда ещё он увидит самого Витте! — хитро усмехнулся Миля.
— Неужто правда? — изумилась девушка. — В таком случае, у нас есть все шансы!
— Караульных и дневальных-то мы подкупим. Либо деньгами, либо твоей обаятельностью. И всё получится!
Глаза у Гладерики загорелись. Однако на мгновение потухли:
— Ох, и незаконно же это всё. До крайней степени незаконно, Миля. Есть у меня подозрение, что вся эта затея может либо вовсе не состояться, либо пойти наперекосяк.
— Пойдёт наперекосяк — поправим, не будь я Друцким! — уверенно сказал Миля. — Ладно, будем считать, что ты обо всём знаешь и на всё согласна. Ведь правда же?
Гладерика секунду помедлила, но затем, вздохнув, ответила:
— Правда, правда. Согласна. Уведомите меня, если что.
— Тогда замечательно. Будь здорова! Побежал я.
— А я и не чихала, — пошутила Гладерика и пошла к умывальникам.
Все предстоящие до важного совещания дни кандидатам предстояло провести на спортивной площадке. Однако теперь они с нетерпением ожидали начала тренировок непосредственно в небе. Гриша медлил, посчитав, что они были всё ещё недостаточно подготовленными для такого рискованного занятия. Впрочем, шли дни, тренировки продолжались, а все одиннадцать юношей и одна девушка всё крепли и крепли. До первого полёта оставалось совсем немного времени…
***
Рано утром Гриша построил всю эскадрилью на лётном поле, где их встретили Роман Иванович с Фридрихом Брауном. Гладерика сразу отметила перемены в привычном пейзаже аэродрома: теперь перед ангарами стояло несколько аэропланов, возле которых копошились техники, доставая из стоящих рядом коробок всевозможные детали и неся их в ангары.
— Эскадрилья, равняйсь! — скомандовал Роман Иванович. — Смирно! Что же, вот и настал тот день, когда вы впервые откроете для себя небо. Наши инженеры поистине потрудились на славу. В этих ангарах — аэропланы, разработанные и собранные специально для вас. Сейчас, дамы и господа, я прошу вас расписаться в получении под ответственность двенадцати испытательных аэропланов. Пусть каждый распишется рядом со своей фамилией.
— Роман Иванович, — обратился к нему Гриша Добров, — в получении аэропланов каждый расписался уже до вашего приезда. Да и поглядеть они уже на них успели. Разрешите приступать к тренировочным полётам?
— Разрешаю, — улыбнулся Роман Иванович и потрогал себя за усы.
— Вы все услышали, — обратился ко стоящим Гриша. — Сейчас у вас есть тридцать минут перерыва, во время которого вы можете посмотреть на аэропланы поближе. А далее у нас по плану — первый вылет по списку в алфавитном порядке. «Старгейт»!
— Я, — ответил Стёпа Адлерберг.
— Тебе выпадает честь первым совершить тренировочный полёт. Всего за день совершат вылет четыре человека. Поэтому «Старгейт», «Тюльпан», «Аурус» и «Миля» — подойдите в штабную палатку за планами и документацией.
— Так точно! — хором ответила Гладерика вместе с Милей, Ваней Дашковым и Стёпой.
— Что же, дамы и господа, поздравляю вас с этим днём, — сказал Роман Иванович. — Однако я посмею напомнить вам, что конечной целью вашего пребывания на этой тренировочной базе является совершить испытательный полёт на аэроплане новой конструкции, разработанном и ныне изготавливаемым по чертежам Александра Стефенссона. Тот, кто первым испытает данное воздушное судно, навсегда впишет своё имя в историю воздухоплавания и сможет управлять аппаратами посложнее. Поверьте, их разработка уже не за горами! Впрочем, все из вас научатся летать, даже не сомневайтесь в этом. Желаю вам большого рвения и удачи, дамы и господа!
Эта речь подействовала на участников эскадрильи ободряюще. Все они неосознанно приосанились, подтянули осунувшиеся из-за долгого стояния на солнце по стойке «смирно» спины, а на чьих-то лицах даже промелькнула гордая улыбка. Роман Иванович умел вселять надежду и уверенность в собственных силах — даром что он не пользовался этим умением каждое построение. Солнце вновь заплясало на блестящих эмблемах их комбинезонов.
— Впрочем, не смею вас больше задерживать, — закончил свою речь командир эскадрильи. — Мне очень жаль, что пребывающий обыкновенно в добром здравии Александр Фёдорович не смог приехать на сегодняшний смотр вследствие плохого самочувствия. Конечно, годы берут своё… — задумчиво произнёс Роман Иванович. — Так давайте же чтить в своих сердцах имя нашего покровителя!