— Сегодня в полдень я покидаю нашу базу и направляюсь в Ш-бург. Мне нужен один доброволец, который поможет мне перевезти кое-какие документы и посылки, — сказал он.
Никто не решился выйти из строя.
— Хорошо, — продолжил он, — тогда сделаем по-старому. «Жасмин», выйти из строя.
Лёша Левашов с позывным «Жасмин» — стройный маленький паренёк — выбежал и встал рядом с Гришей.
— «Жасмин» по вашему приказанию прибыл!
— «Жасмин», назначаешься ответственным за переноску некоторых ценных вещей. Они хранятся у меня в квартире, так что поедем вместе в столицу. Заодно город посмотришь.
— Так точно! — громко ответил он.
— Всем остальным же, — переменил Гриша тон и посмотрел на личный состав, — я строго-настрого запрещаю заходить на территорию лётного поля, покидать территорию аэродрома под каким бы то ни было предлогом, пренебрегать физическими нагрузками и изучением полётных инструкций и техники безопасности. Я приеду вечером следующего дня, и будьте уверены — проверю каждого из вас! Конечно, вы будете не одни. За вами будут пристально наблюдать караул и дневальные. Всем всё ясно?
— Так точно! — хором ответили все двенадцать человек.
— Я рассчитываю на вас и ваше благоразумие. Теперь — вольно, разойтись!
Все тотчас разбрелись по своим палаткам. И вновь, точно как неделю назад, к Гладерике по пути в свою палатку подбежал Миля.
— Ты же помнишь о нашей затее? — спросил он.
— О полёте?
— Ну, а о какой же ещё?
— Помню, помню. Ох, не нравится мне она…
— Ты просто боишься! Сегодняшняя ночь, возможно — наш единственный шанс. Только представь: ни Романа Ивановича, ни Гришки. Можно делать всё, что душе угодно!
— Нам запрещено сейчас почти всё, — скептически ответила Гладерика. — И потом: вокруг ходит караул и дежурят дневальные.
— Разве какие-либо запреты являются помехой? Что касается караула и дневальных, то нет такого голодного солдата, которого нельзя подкупить рублём.
— Рубля будет мало, — усмехнулась Гладерика.
— Уже не протестуешь. Значит, всё-таки прогресс существует. Будет надо — подкупим и двумя, и тремя!
— Миля, ты подбиваешь меня на преступление. И одно лишь обстоятельство меня заставляет согласиться на эту безумную затею — возможность наконец-то взмыть в небо.
— Этим-то мы и будем заниматься до рассвета. А пока надо пригласить на наш светский вечер наших друзей из города. Они, наверное, сгнили уже в своих тесных комнатах с деспотичным немцем.
«Александр! — промелькнуло у Гладерики в голове». В тот момент она осознала, что давно его не видела. Вновь в ней проснулось чувство беспокойства за него. Вновь появился ясный его образ. И вновь появился в сердце нежный трепет…
— Пригласим, пригласим, — оживлённо ответила Гладерика, представив, как Александр появится у них на аэродроме, как с интересом осмотрит все постройки, как с важным видом прогуляется по лётному полю и с какой любовью взглянет на аэропланы.
— И Александра, и Ваню Орлова, и Колю Кирсанова, хоть он и трус, и Серёжу Одинцова — всех надо позвать сюда. Ещё раз: такой возможности может и не быть! Кстати, вот и Левашов Алёша едет в город, может передать послание нашим приятелям.
— Пусть передаст, — кивнула Гладерика. — Пусть передаст, что мы их очень ждём у себя.
— Не хочешь что-нибудь сама написать? — спросил Миля.
Внутри Гладерики что-то сладко засосало. В то же время появилась взявшийся из ниоткуда страх.
— Написать? А что, пожалуй, пару слов можно и написать. А можно и не писать, почему бы и нет, — пожала плечами девушка.
— Ты какая-то странная, — улыбнулся Миля. — Так будешь писать или нет?
Страх, в конечном итоге, перевесил в её душе все остальные чувства.
— Откажусь. Зачем что-то писать на бумаге, если уже вечером мы соберёмся вместе?
— Ты верно мыслишь, — понимающе закивал юноша. — В таком случае, я более не смею тебя задерживать. Все организационные нюансы берёт на себя бюро «Друцкий и ко»!
— А кто в этом бюро «ко»? — непреднамеренно испортила шутку Гладерика, улыбнувшись.
— Гришка, Роман Иванович и дневальные с часовыми, которые не будут нам мешать в этом нелёгком деле, чем значительно облегчат нам дело, — выкрутился Миля. — Ладно, я побежал. До встречи!
— До встречи! — попрощалась Гладерика и прошла ко своей палатке.