— Теперь мы с тобой — раненые птицы, — улыбнулась девушка, рисуя пальцем в воздухе загадочные символы.
— Интересно, пустят ли нас когда-нибудь ещё полетать? — тихо спросил Александр.
— Не переживай. Мы рано или поздно поправимся и обязательно полетим ещё раз.
Александр на мгновенье задумался. Смотря на небо, он увидел проплывающее облако, в котором достаточно ясно вырисовывался фюзеляж, крылья и мотор огромного ало-розового аэроплана.
— Поправимся, говоришь… Как твоя нога?
— Жить буду. Лучше скажи, как твоё самочувствие?
— А мне-то что? Я в норме, — убедительно отчитался юноша. — Перелом ключицы — не смерть!
Гладерика засмеялась и, прижавшись к его телу, положила голову ему на левую руку.
— Смотри… Что это за звёздочка? — указала девушка пальцем на только что загоревшееся светило.
— Это Капелла из созвездия Возничего.
— Какая одинокая… И не страшно ей там одной?
— Я надеюсь, у неё нет чувств.
— Я согласна с тобой! Прожить целую вечность и не встретить рядом никого — вот настоящее горе, и лучшим исходом для маленькой и одинокой звёздочки будет лишиться всяких переживаний…
— Это трогательно, милая Гладерика, — закрыл глаза юноша, вдыхая влажный вечерний воздух.
— Неужели вашему благородию захотелось плакать? — ехидно спросила девушка, подняв голову. — А что будет, если вместо далёкой и едва зримой звезды главной героиней будет несчастная и хрупкая девушка?.. — увидев забавную физиономию Александра, которую тот скорчил после её реплики, она звонко рассмеялась и уткнулась носом ему в левое плечо.
Солнце практически зашло, оставив малозаметную красную четвертинку своего диска. Со стороны озера повеяло холодом. Александр с Гладерикой лежали в своих синих уставных пижамах, начисто наплевав на какие бы то ни было правила в отношении них. Они наконец-то почувствовали свободу. Свободу от навязчивой ворчливости Романа Ивановича, от строгости молодого лейтенанта — их сверстника Гриши Доброва, от пытливого взора Вани и от постоянных тренировок. Теперь, когда их здоровье отдано в руки доктору Йоханнесу и медсестре — их ровеснице — Глаше Поляковой, у них появился вольный распорядок дня. Они могли часами проводить на аэродроме, наблюдая за тренировочными полётами своих товарищей. Взявшись за руки, они провожали друг друга до разных мест в лагере. А усевшись где-нибудь в тени раскидистых дубов, они проводили время наедине друг с другом вплоть до того, как их не начинали звать испуганные Йоханнес с Глашей. Словом, потянулись беззаботные деньки. Вот и сегодня они в очередной раз пренебрегли правилами и отправились провожать закат над Л-жским озером.
— Я хочу поговорить о будущем, — вдруг серьёзно сказала Гладерика. — Как о нашем с тобой будущем, так и о будущем человечества.
— Сама ты оставаться в воздухоплавании не сможешь. Да и одну тебя этому грозному зверю я на съедение не оставлю, — сказал Александр. — Ты же позволишь…
Гладерика мигом покраснела и смутилась до крайней степени.
— Что… Позволю?
— Я его носил с собой. Берёг до нужного момента, — с этими словами Александр достал из кармана своей пижамы маленький футлярчик, оббитый замшей. Повернувшись набок к Гладерике, он раскрыл коробочку. Внутри, среди красной ткани, лежало изящное золотое кольцо, по бокам отделанное тончайшими серебряными крыльями. — Не вставай, прошу, не тревожь почём зря твою бедную ногу. Гладерика… Согласна ли ты выйти за меня замуж?
Сердечко Гладерики ёкнуло так, что казалось, будто бы оно сейчас вылетит из груди. Она лежала, глядя на раскрасневшееся лицо Александра. Ей казалось, что перед ней вовсе не он — Александр Стефенссон, её милый друг и превосходный инженер. Именно так ей и представлялся тот самый принц, которого сулили ей детские сказки и рассказы пожилых madames в Смольном.
— Я… Боже мой, как же ты меня смутил, Саша, — попыталась отшутиться Гладерика. — Но знаешь что… Мне… В общем… Я согласна. Я согласна быть с тобой, мой милый Саша! — радостно воскликнула она и, приподнявшись на согнутом локте, поднесла свою руку к руке Александра. — Позволишь взглянуть на кольцо?