В настороженной тишине он подошел к одному из тренажеров и слегка опираясь на него спиной, сложив на груди руки, поднял тяжелый взгляд на стоящих напротив солдат. В наступившей тишине отрывисто и властно прозвучал его голос:
— Ну?! И что это было? Позвольте вас спросить.
Солдаты в молчании потупились.
— Я надеюсь, вы понимаете, во что чуть было не ввязались? — Нил в раздражении прошелся взад-вперед перед стоящими десантниками, — Или вы забыли о том, что находитесь на задании?! А быть может, — тише с каким-то злым шипением в голосе добавил он, — вы сделали это специально! А? Не слышу ответа!
Бойцы, до которых начало доходить, что они были на гране бунта и что их за это по головке не погладят, молчали, точно в рот воды набравши. Увидев по их лицам, что они, наконец, осознали все нюансы происходящего вокруг, Нил все же решил, что лишняя 'профилактическая' беседа не помешает и продолжил свой монолог.
Он так увлекся, что не заметил, как этот монолог перешел в весомую речь, достойную выступления с трибуны. Достойную, если не по поднятому вопросу, то уж по длительности точно. Однако никто из солдат не возражал, понимая, очевидно, что уж лучше им вытерпеть нотации от Нила, чем опять оказаться под трибуналом. Как бы там ни было, его усилия не пропали втуне, и когда через некоторое время он разрешил им вернуться на первую палубу, чтобы продолжить следить за безопасностью гостей бойцы были ниже травы, тише воды.
Сам же Нил, выложив все, что он о них думает, почувствовал себя на много лучше и спокойнее. А главное на душе как-то сразу полегчало. Бойцы предоставили ему отличную возможность сорвать на ком-нибудь злость. Причем до того момента, когда он успокоился, Нил и сам не понимал, что злиться.
А все потому, сто злился он сам на себя. Только теперь, оставшись в одиночестве и попытавшись разобраться в своих ощущениях, он понял, что связаны они в первую очередь с тем, что произошло на капитанском мостике. Причем он до сих пор не мог понять, злиться он из-за того, что чуть не стал пиратом, или из-за того, что все же не стал им, послав всех куда подальше.
Потратив на копание в себе довольно много времени, он наконец понял, что злиться не на свое решение, а потому что боится. Нил злился сам на себя за то, что боялся и переживал о том, правильное ли это было решение!
Он уже настолько привык полагаться на свою интуицию, что теперь, когда она внезапно смолкла, и он оказался наедине с непростым решением, чувствовал себя, как ребенок во время перовой контрольной работы, который решив задачу сомневается верный ли дал ответ. И все же в глубине души он был уверен: если перед ним опять встанет такой выбор, то что бы ни случилось, решение его останется тем же.
Глава ХVI Три адмирала и контр-адмирал на побегушках
Молодой лейтенантик в идеальной форме ВКС в волнении переступал с ноги на ногу и отчаянно вздыхал, поглядывая на часы. Он явно кого-то поджидал, очевидно, для того, чтобы сопроводить к своему начальству. Такие лейтенантики-адъютанты были не редкостью в Порте Земли, хотя чаще они все же встречались в той части пирса, где размещались военные суда. Этот же дожидался пассажирского лайнера, причем экстра-класса. Полет на таком может себе позволить разве что адмирал, или по крайней мере контр-адмирал.
— Простите, вы уверены, что 'Золотая Леди' пришвартуется именно здесь? — в который раз поинтересовался адъютантик у одного из работников пирса, которые должны были встречать все корабли.
— Да, не сомневайтесь, — кивнул тот головой, — все запланировано еще несколько дней назад. Она будет пришвартовываться здесь.
— Но мне кажется корабль опаздывает.
— Да, нет, разве что чуть-чуть. Мне пять минут назад сообщили, что маяк магистрали уже передал ее позывные. Так что она скоро появиться.
Встречающий важную шишку лейтенантик, как будто немного успокоившись, кивнул головой и, повернувшись к огромным экранам, заменяющим иллюминаторы, начал вглядываться в космос. 'Никак надеется углядеть 'Леди' раньше сенсоров!' — хмыкнул Том на ухо Али, незаметно указывая на нервного юнца.
А адъютант и в самом деле очень нервничал из-за этого опоздания 'Золотой Леди'. Его начальник, контр-адмирал Гувер, был человеком очень неуравновешенным и очень нетерпеливым. По слухам он менял адъютантов, как перчатки! И Максим был у него уже пятым за последние полгода! Конечно, быть мальчиком на побегушках — это отнюдь не то о чем мечтает каждый выпускник академии. Но зато адъютантам в отличие от всех остальных кадетов сразу же автоматически присваивалось звание лейтенанта, да и дорога вверх по служебной лестнице открыта. Знай только поспевай перебирать 'бумажки'! И всегда на глазах у начальства и значительных людей! Пара достаточно заметных дел и вот на тебя уже обратили внимание! А там и до звания капитана не долго!