Вскоре Чьин Хо почувствовалапочувствовала, как руки священикасвященника легли на ее плечи. Почувствовала, как он пытается поднять ее, нежно, неторопливо, но настойчиво. Он что - то говорил о том, что им нужно поспешить, от том, что в храме Чьин Хо помогут, нт. Но это уже не имелоа значения. Она добилась чего хотелахотела, и сцена подошла кв финалу. Толстая игла, из черного металла, была незаметна в темноте проулка. Священник обмяк в ее руках даже не вскрикнув. Убийца знала куда нанести быстрый и точный удар. Быстрый, точный, в нужную точку.
Было ли ей жаль свяшеникасвященника? Человека, который истинно хотел помочь, но пал, ибо встретил хороших актеров. Нет, убийца не испытала жалости, более того, завтра она даже не вспомнит его. Но сейчас, она хотела, что бычтобы священник, за свое доброе сердце, умер без боли. Убийцы спрятали тело священника в проулке так, чтобы его не нашли как можно дольше. А сами, выйдя из проулка, пошли по улице полной людей в другую от ворот храма сторону. Их все также обходили прохожие, а солдаты, хоть иы смотрели на них с подозрением не желали подходить, а тем более помогать умирающим от чумы нищенкам.
НоДля них это все было неважно. Вскоре они дошли до небольшой гостиницы, под названием "Водопад Цикад". Когда они зашли, вВ небольшом дворике было безлюдно. Справа и слева раскинулись маленикиемаленькие садики, покрытые снегом. Посередине же пролегала тропа из аккуратного рядаых плоских камней, помещенный друг за другом и тщательно подметенных от снега другом на небольшом расстоянии. Когда сестры входили через главный вход, зазвенел колокольчик. Через несколько мгновений к ним навстречу выбежал мужчина, он поклонился, заулыбался и залепетал вежливо, почтительным голосом:
- Рад приветствовать вас, госпожа. Чем, я могу вам помочь?
Чьин И вышла вперед, тоже улыбнулась, поклонилась и так же вежливо спросила:
- Мы ищем Храм Очищения. Вы не могли бы подсказать нам дорогу?
- Конечно, - мужчина отошел в сторону, приглашая идти за ним, - Сюда, пожалуйста.
Сестры проследовали за ним в небольшую комнату, где бы никто не увидел бы, как они переодеваются в наряды госпожи и служанки. Когда же убийцы переоделись, мужчина так же вежливо улыбаясь и постоянно кланяясь, вывел их через заднюю дверь на маленькую улицу между домами, при этом убедившись, что никто за ними не следитих не увидит. Виктория протянула ему небольшой мешочек, который со звоном упал на подставленные ладони мужчины. Ни слова, не говоря он быстро спрятал мешочек внутри своего кимоно, поклонился и исчез за дверью.Когда убийцы вышли на улицу, мужчина сразу же исчез еще раз убедившись, что слежки нет, и закрыл за ними дверь.
Когда гГоспожа и служанка вышли на главную улицу, и толпа сразу же начала кланяться и расступаться, вежливо давая уступая дорогу благородной особе. Виктория, шла по правую руку от свое госпожи и немного сзади, ни на мигмиг, не позволяя себе хоть чуть-чуть выйти вперед. Она раскрыла над головой госпожи бумажный зонтик из промасленной бумаги, чтобы снежинки не касались ее белоснежно белого плаща, не портили уложенные волосы, заколотые золотой шпилькой, не ложились на деревянную маску, что скрывала лицо благородной дамы. Маска госпожи была из дерева Капа, гладкая поверхность которой отливала изумрудно зеленым цветом, и пахла успокаивающими ароматами. На маску, краской, мастерски был нанесенн журавль, танцующий журавль, рарасправивший крылья. и танцующий под неизвестную музыку флейты. Госпожа, гордо держа спину прямо, шла по улице с изяществом кошки.
Пара Госпожа и служанка двигалаись в сторону дома "Цветок Хризантемы". Пройдя через главные ворота, где их, по обе стороны каменной дорожки, поклоном встретили слуги в зимних, шелковых, белых одеждах, с вышитыми веточками рябины. Госпожа и служанка, поднявшись по ступеням на терассутеррасу, остановились и тоже низко и почтительно поклонились встречавшему их низкорослому мужчине в голубом шелковом кимоно.
Дом "Цветок Хризантемы" был очень уважаем. Здесь останавливались самые богаты и влиятельные люди, приезжавшие в этот город. Ходили слухи, что за домамза домами стоит какая-то "тень", толи разбойники, толи какой-нибудь клан, толи еще кто, и, конечно,только все знали, что лучше не проявлять неуважения, входя в этот дом. Поклонившись, мужчина жестом показал, что они могут войти и госпожагоспожа, и служанка неспешно пошли по каменной дорожке к главному входу. Навстречу им вышел небольшого роста мужчина, немного толстоватый, а на его лице играла улыбка великой радости увидеть столь величественную особу. Он вежливо поклонился госпоже и получил не менее вежливый поклон от нее в ответ и еще более низкий, почтительный и вежливый от служанки. Хотя он не обратил на Викторию никакого внимания - был всецело поглощен ее госпожой.
- Добро пожаловать! Пожалуйста, походите. Для меня великая честь принимать в моем доме госпожу Камико Зацзуоку. Я многое слышал о роде Ари и готов служить вам. Чего желаете? - говорил он очень красиво и вежливо, все время улыбаясь.
О роде Ари всегда говорилиговорили, как о великой семье, правда говорили вполголоса, а те, которые считали себя персонами на ровне свровень с Императорами, и не всегда удостаивали гостя, к которому собирались, весточкойи о своем прибытии. И действительно это был самый влиятельный и могущественный род.
- Я бы хотела у вас поселиться на несколько дней.
- Конечно Госпожа, - обрадовался он, - Лучшую комнату для госпожи, - радостно воскликнув он повелительным голосом и хлопнул два раза в ладоши.
Три служанки, что выстроились на крыльце, поклонились и убежали выполнять поручения. Госпожа Камико Зайзуоку проследовала к порогу, Виктория спешно поклонилась, присела и принялась быстро развязывать шелковые веревки, что оплетали ножки госпожи и крепко держали зимние сандалии из белого меха. Развязав обе, Виктория опять поклонилась и стала рядом, не торопясь тоже снимать свою обувь. Госпожа без усилий освободила ножку из первой сандалии, шагнула босой ступней на деревянный порог дома. Затем освободила вторую и взошла на порог. Мужчина последовал за ней, а Виктория быстро и очень аккуратно сложила меховые сандалии госпожи у порога, а потом развязала свои и тоже поставила у порога в стороне от сандалий госпожи. Не дай бог, чтобы грязные сандалии служанки коснулись чистого меха ее хозяйки. Сама Виктория взошла на порог будучи в шерстяных носках и быстро зашагала за удаляющейся госпожой.