В его словах чувствовалась зависть, и я немного расслабилась, борясь с улыбкой.
— Подожди-ка. Ты ревнуешь к Рикки?
— Я не ревную.
Я не поверила в это ни на секунду, и, учитывая то, как он только что оттащил меня от Дэйна на глазах у всех, я полагаю, что он уже это знает. Поэтому, видя золотую возможность залезть Уэсту под кожу, я пользуюсь ею.
Когда я достала его галстук, он посмотрел на него, а затем перевел взгляд на меня.
— Раз уж ты так вежливо спросил, Рикки был первым.
Подумав, что это довольно понятно, я не уточнила, но удивилась, когда из уст Уэста вылетел еще один вопрос.
— А кто был последним?
Его тон все еще такой резкий, от него веет авторитетом, которого у него на самом деле нет, когда дело касается меня. Я не обязана объяснять мою сексуальную жизнь, и непонятно, почему ему так нужен ответ на этот вопрос. Однако суровый взгляд, устремленный на меня, говорит об этом, и по причинам, которые я сама не вполне понимаю, я предлагаю информацию, на которую он не имеет ни малейшего права.
— Рикки был не просто первым. Он был единственным.
Мне было не только неловко, что я только что поделилась этой деталью о себе, но я расстроена тем, что согласилась. Может быть, потому что я уверена, что он не поверит ни единому слову, с его-то мнением о девушках из моего окружения. Но я не стыдилась того, кто я есть, и если он на это не купится, то это его вина.
Не моя.
— Поклянись мне, — продолжал он, и я чувствую, как моя бровь дергается от смущения.
Мой рот открылся, прежде чем я успела ответить, но я прекрасно понимаю, что здесь происходит гораздо больше, что он чего-то недоговаривает, несмотря на то что говорит так много.
— У меня нет причин лгать, — смело заявила я.
Там, где он должен был что-то сказать, возникла неловкая пауза, и я чувствую давление, чтобы заполнить пустоту самой.
— Ты серьезно был готов осудить меня, если бы их было больше? — спросила я. — Учитывая, что мне пришлось бы вычеркнуть из своего расписания целую неделю, чтобы выслушать твой список?
Он не смеялся, когда я спросила, вместо этого предпочел изучать мое выражение лица. Как будто на моем лбу сейчас начнет мигать красная надпись «ЛГУНЬЯ». Я представляю, что так должны чувствовать себя преступники, находящиеся под следствием, но не позволила себе этого. Хотя я не сумасшедшая. Чувак ни с того ни с сего стал очень напряженным по отношению ко мне.
Под его кожей проступила краснота, и я представила, что его лицо горячее на ощупь. Багровый цвет только усилился, когда я снова ухмыльнулась, и его взгляд устремился на меня, когда я выскользнула из-под его тела и шкафчика, к которому я прислонилась. Я чувствую, что его глаза преследуют меня, когда я оставляю его позади.
— Куда, черт возьми, ты пошла? Мы еще не закончили, Южанка, — прогремел его голос.
Но я не обязана продолжать этот разговор. Именно поэтому я продолжила двигаться и дразняще помахала пальцами на прощание.
— О, мы определенно закончили, — сказала я. — Я уже рассказала тебе о себе больше, чем ты заслуживаешь знать.
Его взгляд потемнел, но не угрожающе. Все, что я видела в нем, — это похоть, желание, чтобы у него была возможность контролировать меня, как он контролирует всех остальных.
— Увидимся, КорольМидас. Мне нужно вернуться к танцам, — пренебрежительно добавила я, уверенная, что свела его с ума.
Он назвал эту игру, которой мы занимаемся, «прелюдией», и я начала думать, что его теория, возможно, не так уж далека от истины.
Кусая губы, я ухмыльнулась, когда расстояние между нами увеличилось. Мы достаточно извращены по отдельности, но, черт возьми, если мы не еще хуже вместе. Однако, в духе честности, я должна признать... мне начинает это нравиться.
О, да.
Заметка для себя: Спасибо Дэйну. Чувак — чертов гений.
***
@QweenPandora: Осторожно флиртуй не с одним, а с двумя «Золотыми Мальчиками», Новенькая. В конце концов, давайте не будем забывать, что Каин убил Авеля. Несмотря на всю драму, танцы еще не закончились. Оставайтесь здесь, чтобы увидеть, кто будет коронован королем и королевой. Не пропустите вечеринку в Бельвью, которую проведут КорольМидас, Красавчик Ди и МистерСильвер. Это если Красавчика Ди не забанят после того сексуального трюка, который он проделал.
Увидимся позже, подглядываю за вами.
— П
Глава 28
БЛУ
Король Мидас в короне? Кажется, ему идёт.
Я даже не заметила, что улыбаюсь, пока Джулс не толкнула меня.
— Ты хочешь рассказать мне о чем-то?
Ее взгляд перескочил на платформу, где Уэст стоял рядом с Джосс — коронованной королевой, а затем снова на меня.
— Я вся во внимании, если ты хочешь рассказать мне, что случилось, когда он утащил тебя, как пещерный человек, — дразнила она.
Чтобы сдержать огромную, глупую улыбку, которая вырывается на свободу, я прикусила губу.
Не позволяй ему залезть в твою голову. Ты все еще ненавидишь его. Он все еще отстой.
Бодрящая речь вернула мне хоть немного реальности, но за нее было трудно ухватиться, когда он смотрел на меня со сцены. Как будто он все еще готов и хочет закончить то, что мы начали, если я только скажу слово.
И, вау... Я никогда и никому не хотела отдаться так сильно, как ему. Но есть принцип, который я должна соблюдать. Какой девушкой я буду, если позволю своему врагу возиться со мной?
Жалкой.
...удовлетворенной.
Я, черт возьми, проиграла.
Джулс все еще улыбается мне сбоку, но меня спас звонок.
Бросаю взгляд на телефон — высвечивается неизвестный абонент.
— Я сейчас, — говорю я ей, а затем выбегаю из спортзала так быстро, как только могу на каблуках. Я выбегаю в коридор как раз перед тем, как срабатывает голосовая почта.
— Алло?
На другом конце сначала тишина, и я затыкаю ухо, чтобы лучше слышать, пока иду к выходу из школы. Возможно, в этом районе плохая связь.
Прохладный воздух обдул мои ноги, когда я вышла на улицу и прислонилась к кирпичу.
— Алло? Кто это?
На этот раз я что-то услышала. И это похоже на плач. Сразу же я прихожу в состояние повышенной готовности, думая о самом худшем.
— Скар? Ты в порядке?
Мое сердце колотится со скоростью мили в минуту, особенно после того, что Хантер рассказал сегодня утром, но она должна быть в порядке. Я отправила сообщение час назад, и она была у дяди Дасти в безопасности.
— Это не Скар, — говорит знакомый голос. — Это я.
Поток воздуха покинул мои легкие, а вместе с ним и способность воспринимать слова.
— Это мама, Блу-Джей.
Музыка из спортзала была слабая, но служило саундтреком к этому сюрреалистическому моменту. Прошли месяцы — месяцы — с тех пор, как она звонила. Так почему сейчас?
— Как ты, милая? — спросила она сквозь рыдания.
Я представила, в каком состоянии она, вероятно, находится сейчас — растрепанная, жалкая.