— Как ты думаешь, как я? — я огрызаюсь, чувствуя, как мое горло сжимается от эмоций. — Где ты, черт возьми, находишься?
Ее голос дрожал на другом конце, и я предположила, что мой тон расстроил ее, но кого это, черт возьми, волнует? Расстройство было моим стандартным настроем уже довольно долгое время.
— Я была рядом, — неубедительно ответила она. — Но, Блу-Джей, я не могу долго говорить. Мне нужно... небольшое одолжение.
И вот оно. Этот звонок не имел ничего общего с желанием узнать, как живут без нее дети, которых она привела в этот мир. Она звонит, потому что ей что-то нужно.
— Что? — спросила я категорично, в голосе звучало столько же разочарования и отвращения, сколько и в моих чувствах.
Она сдерживалась несколько секунд, но затем перешла к делу.
— Мне нужны деньги.
— Ты, наверное, шутишь, — сказала я в основном самой себе. Ее просьба заставила меня зашагать.
— Я не прошу много, — настаивала она. — Всего пару сотен баксов. Клянусь, я верну их тебе к следующей неделе.
У меня вырвался смех.
— Прости, но ты хоть представляешь, что я могу сделать с парой сотен долларов прямо сейчас? Для начала, я могу убедиться, что я кормлю твою дочь чем-то другим, кроме болоньи и рамена пять дней в неделю. О! И я могла бы заплатить за электричество за прошлый месяц. И мне не пришлось бы работать столько часов, что я не справляюсь с ролью родителя, которым ты должна была быть для Скар. Мне продолжать, мама?
На другом конце тишина, как я и знала. Она хнычет на заднем плане, а я пыхчу, как будто только что пробежала милю.
— Это ненадолго, — повторила она, как будто не слышала моих слов.
Несмотря на то, что я хочу, чтобы у меня была хоть какая-то частичка мамы, за которую можно было бы ухватиться, я заканчиваю разговор.
Мое дыхание застревает в прохладном воздухе, но я почти не заметила, что мне холодно. В данный момент я чувствовала только пустоту, пустоту от всего. Потому что я привыкла отдавать все, что у меня есть, но никто никогда не думает обо мне достаточно, чтобы отплатить мне тем же.
***
УЭСТ
Жесткие искусственные сиськи покачиваются перед моим лицом, пока Сэнди... или Сара... как бы ее, черт возьми, ни звали, скачет на мне жестко и быстро. Изголовье кровати хлопает по стене, словно она пытается протаранить нас в другую комнату, и, хотя я должен наслаждаться этой девушкой Стейси, я не могу выбросить из головы другую.
За окном меня отвлекли крики из бассейна. Если говорить о вечеринках, то это оживленная вечеринка, но я не получаю от нее никакого удовольствия.
От всего этого.
— Слезь с меня.
В темноте на меня смотрит растерянный взгляд.
— Что?
— Ты оглохла? Я сказал, отвали от меня.
Сидни насмехается, когда сползает на матрас и хватает свою одежду, затем захлопывает за собой дверь ванной, чтобы убедиться, что я знаю, что она в бешенстве. Не понимая, что мне наплевать на ее чувства. К утру я о ней забуду. Уже забыл.
В связи с этим возникает вопрос, почему одна, в частности, застряла у меня в голове, как плохая песня.
Или... хорошая.
Проклятье.
Я обосновывал это миллионом разных способов. Напоминал себе, почему она запретна. Напоминал себе, почему мне должно быть противно от одной только мысли о том, чтобы прикоснуться к ней, но это не помогало. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу это лицо.
Только это лицо.
Теперь, с тем, что она заявила сегодня вечером, она еще глубже залезла в мою голову. Она могла сказать что угодно. Могла солгать и сказать, что она девственница. Могла солгать и сказать, что у нее было несколько. Но вместо этого она рассказала мне о Рикки — что он был первым и единственным. Очень конкретный ответ.
Такой ответ, который разрушил бы всю мою теорию, если бы был правдой.
Однако из-за того, что заронил семя сомнения, я даже не могу мыслить здраво.
Она сказала еще кое-что, что меня зацепило. Она пошутила, что мой «список» слишком велик, чтобы поделиться им за одну ночь. Хотя я не извиняюсь за то, со сколькими девчонками был, я не горжусь всем, что я сделал. Это напоминание заставило всплыть один призрак, в частности. Призрак, который преследует меня, несмотря на то что она жива и здорова, несмотря на то, что между нами нет дурной крови.
И имя этого призрака — Кейси.
Один промах в суждениях сделал бы меня дерьмовым кандидатом на то, чтобы замаливать чьи-либо грехи. Только, когда речь идет о моей миссии с Южанкой, речь никогда не шла обо мне. Речь идет о единственном, кто действительно невиновен во всем этом — о моей матери.
— Просто чтобы ты знал, я всем скажу, что у тебя даже не встает, придурок, — кричала мне в затылок Шэрон, выходя из комнаты.
Говори, что хочешь. Моя репутация в постели опережает меня, сука.
Она не стоит того дыхания, которое потребовалось бы, чтобы произнести эти слова вслух, но это правда.
Я встал, избавился от ненужного презерватива, затем нашел на полу свои брюки. Застегнув их, я схватил полупустое пиво, которое поставил на тумбочку, затем пошел в конец коридора, где лился смех из открытых французских дверей.
— Я пропустил что-нибудь хорошее? — спросил я, перегнувшись через перила балкона, чтобы посмотреть вниз на бассейн. Мы заплатим за то, что устроили еще одну вечеринку здесь, в доме Бельвью, но оно того стоило.
— Нет, — со вздохом сказал Стерлинг, опускаясь на свое место, а его окружили три девушки. Две сидели на подлокотниках его кресла, еще одна — у него на коленях. Если бы что-то и произошло, он бы это пропустил. Отвернувшись, я улыбнулся.
— А ты? — спросил Дэйн с ухмылкой.
Я медленно смотрю ему в лицо, все еще злясь на трюк, который он проделал несколько часов назад на танцах. Не говоря уже о том, что мой кошелек стал легче на 500 долларов.
Когда в ответ на его вопрос я лишь отвернулся, он смеется.
— Тяжела та голова, которая носит корону, — икнула Джосс.
Я снова повернулся, как раз когда она опустилась на колени Дэйна. Если бы я не знал, что она пьяна, то теперь узнал бы. С ним она никогда не теряет бдительности, никогда не размывает границы, боясь, что это может привести к чему-то другому.
Он тоже подвыпивший. Поэтому, когда он закусывает губу с похотью в глазах, а затем начинает скользить рукой между бедер Джосс, я спасаю его от самого себя.
— Джосс, мы вызовем тебе Uber, — предложил я. — Твой отец будет зол, что ты пьяная, но больше того, он будет счастлив, когда ты доберешься домой живой.
— Хорошая идея, — вклинился Дэйн, похоже, приходя в себя.
Я ворчу, когда поднимаю ее на ноги без какой-либо помощи с ее стороны. Эта девушка пьяна в стельку.
Дэйн следует за ней, уже договорившись по телефону о ее поездке, когда они оставляют нас со Стерлингом на балконе.
— Наш последний выпускной в Сайпресс. Ты готов оставить все это позади в следующем году? — спрашивает он, звуча сентиментально, как мама. Я попрекну его за это позже. А пока я просто пожимаю плечами и смотрю на толпу внизу.