Я продолжала говорить себе, что все будет в порядке, потому что она стойкая, как я. Но я переживаю. Мы не можем позволить себе сейчас, чтобы эмоции управляли нашими решениями. Мне нужно сделать это для нас обеих.
— Я не одна, кто должен переживать, Преппи, — сказала она, подразнивая. — Как ты будешь приспосабливаться к месту, под наблюдательным взором Пандоры?
Я нахмурилась. Кто такая эта Пандора? Я слышала, что Джулс вроде упоминала ее.
Очевидно, мое молчание раздражало сестру, потому что в ответ она выразительно закатила глаза.
— Клянусь, ты пещерный человек, — ухмыльнулась она. — Она, или он — никто до сих пор не знает — влиятельное лицо в соцсетях. Она публикует то, что видели она или ее подопечные. Типа, в приложении или на всех ее аккаунтах в социальных сетях. Если слух дойдет до официального сертифицированного аккаунта, и он достаточно годный, то поверь, Пандора узнает об этом и обязательно расскажет. Обычно это терки между северянами, но подписаны абсолютно все. Так что считай, что я тебя проинформировала.
Я не удержалась от смеха. Скарлетт говорила серьезно, но никогда не упускала возможности приукрасить.
— Что ж, надеюсь начать и закончить этот год незамеченной. Так что не переживай, я не запятнаю нашу фамилию, — ухмыльнулась я, зная, что наша фамилия не значит больше, чем говно вокруг.
Как будто по сигналу, на подтверждение моих только что сказанных слов, Майк громко перднул, все еще находясь в полной отключке за дверью.
Скарлетт открыла была рот, стараясь не смеяться, но мы одновременно не удержались. Это мы, сделанные из лучшей крови и плоти. Действительно крутые девки.
Мои глаза поднялись на часы, стоящие прямо за длинным, большущим столом, на котором царил беспорядок и хлам. Последнюю неделю нам было слишком лень, чтобы убрать его.
— Блин! — я вскочила с пола. — Мне нужно идти. Скоро начнется знакомство с кураторами.
— Ты всегда куда-то убегаешь, — сказала она обыденным тоном, но это поразило меня прямо в сердце. Я проводила много времени в закусочной этим летом, с надеждой, что мы сможем позволить себе приобрести некоторые вещи для школы. Но после уплаты прошлых счетов, и теперь и этих задолженностей, я не думаю, что это случится.
— Я знаю, — вздохнула я, — похоже это никогда не кончится.
— Ну, сделай себе одолжение, — отозвалась Скарлетт.
— Какое еще одолжение? — я проскользнула в свою комнату и прыгнула в пару джинсовых шорт.
— Я сброшу тебе ссылку для скачивания приложения со сплетнями, — ко мне донеслись ее слова из коридора. — Если ты намерена пережить эту драму, предлагаю тебе быть готовой.
И снова этот драматизм.
Завязав волосы в хвост, я спросила: — Почему ты все же этим интересуешься? Я имею в виду, что ты же не знаешь этих людей. Разве это не сплошная куча грязи северян? Кучка снобов, хвастающихся, что они вернулись из своего последнего европейского тура, или что они просто отклонили приглашение на какую-то премьеру фильма?
Я старалась не выглядеть огорченной и разочарованной, но эта розовая бумажка, которая разрушила мое утро, усложнила это.
— Ты вряд ли захочешь быть частью этого мира? — я спросила ее, но услышав молчание в ответ, я заправила майку в шорты и выглянула в коридор, чтобы спросить снова.
— Ты же не хочешь быть частью их мира, Скарлетт? Верно?
Она пожала плечами, так и не ответив прямо на мой вопрос.
— Я имею в виду, разве мы не все хотим этого? Иметь все, что мы захотим?
Я прикусила язык, чтобы не сказать то, что мне первое пришло в голову. Такие мечты обычно приводят к тому, что девушки делают невероятно тупые и безрассудные вещи.
— Аккуратнее, детка. Это все пыль в глаза, — я предостерегла ее, но до конца сама не поняла, что сказала.
Она показала язык, и я миновала ее, проходя по коридору, потрепав ее розовые волосы больше чем обычно. Дойдя до кухонного стола, я наклонилась под него, чтобы достать снизу пару маминых кроссовок.
— Скачай приложение, — повторила Скар, и я незаметно закатила глаза в ответ.
— Хорошо, но только если ты помоешь посуду до моего возвращения. Она лежит тут уже три дня и в доме стоит запах хуже твоих носков.
Мое заявление едва получает отклик, потому что, как всегда, ее глаза прикованы к ярко светящемуся экрану в ее руке.
Я ненавидела то, что собиралась сделать, но все равно нагнала на нее.
— Эй! — слишком громкое восклицание услышала я после того, как забрала у нее телефон.
— Я просила сделать это несколько дней назад, Скар! Так что твой телефон пока полежит у меня, — сказала я.
— Какого…?
— Если будет что-то срочное, пока меня нет, миссис Левинсон не будет против, если ты воспользуешься ее домашним.
— А если Шейн напишет?
Я увидела ее слишком милое выражение лица, чтобы поверить, и пожала плечами.
— Я отвечу ему, что ты наказана. Но если он придет, вы сможете поговорить, пока он будет сидеть на крыльце, а ты мыть посуду. И да, я имею в виду, что он не будет заходить в дом, пока меня нет. Это понятно?
Дерзкий вздох сорвался с ее губ.
— Серьезно? Мне нельзя встретиться с друзьями на улице?
— Не с теми, у кого есть члены, — сказала я сама себе.
— Мы знакомы с Руизами всю жизнь, Блу. Будь разумной.
Она даже не представляла, что напоминание мне об отношении Шейна к Рикки, только усугубит ситуацию.
— Он помогает мне с планированием ярмарки, — добавила она.
— Ярмарки? — я удивилась.
Она закатила глаза, что значило, что она собирается повторить пройденный когда-то нами разговор. Что-то, что я должна была запомнить.
— Я буду снова продавать печенья и пирожные на благотворительной вечеринке в следующие выходные. Все, что я продам, пойдет на покупку нам продуктов или еще чего-нибудь.
Моё. Сердце. Разбилось.
Ей четырнадцать. То, на что мы будем обедать — это последнее, о чем она должна беспокоиться. Но… Увы.
Моя единственная надежда не поддаться эмоциям — это придерживаться своих принципов. Так что я проигнорировала тот факт, что она должна нести этот груз со счетами, как делала я все это время.
— Он не подойдет к нашему дому и на два метра, Скар, — я повторила. — Понятно?
— Да, предательница, я поняла, — она снова закатила глаза.
— Хорошо.
Когда я просияла большой, зубастой ухмылкой, чтобы позлить ее, она схватила самое первое, что попалось на полу в коридоре — тонкий блокнот — и бросила его в меня.
Она промахнулась, и я побежала к двери заднего выхода с ключами и сумкой в руках. Документы, которые были нужны мне сегодня утром, уже заполнены и ожидали на пассажирском сидении.
— Пока, детка, — сказала я, подразнив ее. — Посуда!
— Ты диктатор! — прокричала она. — Особенно в плане «членов»!
— Еще одно слово, и телефон останется у меня до понедельника.