— В конце концов, — лениво сказала она, — я не прочь, чтобы «Джейн» продержала нас тут денек-другой.
Фриско пел: «Славная девушка, милая девушка, косы, как смоль» и, не закончив, затягивал другую песенку:
Малютка Джейн, красотка Джейн, Я жду, не бойся встречи, Приди на луг, малютка Джейн. В душистый летний вечер.— Все это очень хорошо, — буркнул Динни, — но, по мне, куда лучше двигаться в самую засуху с караваном верблюдов.
Поднявшись пораньше, он сразу взялся за машину и провозился с ней все утро. Салли помогала ему как могла, пробуя все средства привести «Джейн» в движение. Она старалась задобрить ее и взять лаской. Динни пускал в ход пинки и брань. Но, как доложил он Фриско, эту «упрямую бабу» невозможно заставить сдвинуться с места.
— Ничего страшного, — беспечно сказал Фриско. — Кто-нибудь проедет и поможет нам или подвезет до Лейвертона.
— На этой дороге можно проторчать неделю — и ни одной живой души не увидеть, — проворчал Динни.
— Если вся беда в том, что нет воды…
— Потише, — пробормотал Динни, — миссис Салли услышит.
Следующий день они провели на том же месте и не видели ни одной машины — ни легковой, ни грузовика. После полудня загремел гром и упало несколько капель дождя. Весь день, в нестерпимую жару, Динни сидел под палящим солнцем, не сводя глаз с дороги, и Салли начала догадываться, что его тревожит. К вечеру опять загромыхал гром и молния сверкнула над холмами. Когда гроза замерла вдали, Динни, молчаливый и угрюмый, присел на корточки в темноте, у последних угольев догоревшего костра. А Фриско все так же пел и бренчал на гитаре, любезничал с Салли и подшучивал над их великолепным путешествием.
На четвертый день положение стало серьезным: в бачке оставалось совсем мало воды, а в мешках с провизией набралось муки лишь на небольшую лепешку. Но в этот вечер с устрашающей силой прозвучали раскаты грома, ослепительные молнии прорезали небо. Потом хлынул дождь; он хлестал пересохшую землю, низвергаясь сплошной стеной. В нескольких шагах уже ничего не было видно.
Динни мгновенно выставил под дождь бачок, а заодно и все котелки и тарелки, какие только нашлись. Салли и Фриско забрались в машину, потом туда залез и Динни, промокший до костей но «Джейн» оказалась ненадежной даже в качестве убежища. Дождь захлестывал внутрь и просачивался сквозь потрепанный верх. Он лил всю ночь, но Динни только ухмылялся и радовался.
— Давай, давай пуще! — кричал он, по обычаю всех старателей Кулгарди и Хэннана.
Салли и Фриско, промокшие и озябшие, скорчившись на переднем сиденье, прижались друг к другу и просидели так до рассвета. Салли пыталась вздремнуть, положив голову на плечо Фриско, а Динни мирно храпел, лежа на груде вещей, наваленной на заднем сиденье.
Поутру он разжег костер. Салли с Фриско стояли у огня, стараясь обсушиться; в это время на дороге показался грузовик, и они услышали веселый оклик:
— Все в порядке?
— Черта с два! — заорал Динни и кинулся к шоферу с расспросами.
Молодой парень окинул «Джейн» опытным глазом, заполз под нее и вылез через минуту, весь покрытый красной грязью.
— Похоже, что-то с карданом, — сказал он. — Попробую взять вас на буксир, чтобы дотащить хоть до Лейвертона.
Так он и сделал. И это было жестоким испытанием для нервов Салли — следить за грузовиком впереди и приноравливать «Джейн» к изменчивой поступи их добросердечного спасителя.
Салли испытала огромное облегчение, оставив Джейн у кузницы и условившись с помощником кузнеца, который был «отчасти и механиком», что он приведет машину в порядок.
Вся прелесть придорожного ночлега поблекла. Даже Фриско и Динни радовались ванне и удобной постели в лейвертонской гостинице. Прошло несколько дней, прежде чем «Джейн» опять готова была двинуться в путь. Но Салли неплохо провела это время, гуляя по широкому плоскогорью, откуда открывался вид на сотни миль вокруг—на привольно раскинувшиеся равнины и курчавую поросль кустарников, которые после дождя окутывались туманом и становились дымчато-лиловыми. Громадный синеватый утес, служивший ей ориентиром в пути, теперь был у нее под ногами. Глубоко в недра его зарылся рудник Ленсфилд. За ним рассыпались хижины рудничного поселка.
Фриско и Динни почти все время проводили на окрестных участках, беседуя со старыми золотоискателями. Салли слышала их разговоры о Ручье Черепов, получившем это название потому, что немало туземных черепов было омыто его струями. Когда-то, в давние времена, туземцы убили копьями лошадей у старателей, и старатели жестоко отплатили им.