Русские высадили Джакопо в бельгийском Остенде, откуда он беспрепятственно перешел границу у Дюнкерка и сел на почтовый дилижанс в Кале. Там у него жил приятель, в котором Джакопо был уверен, как в самом себе. Когда-то он спас земляку жизнь, и вряд ли после стольких лет дружбы он предаст своего спасителя. Увы, именно там Джакопо обнаружил слежку и поспешил покинуть город. Немного подумав, он собрался было отправиться в порт, где среди местных рыбаков у него также было немало знакомых. Но кто мог поручиться, что агентов этого проклятого шотландца нет и там? Тогда скрепя сердце он направился в Булонь.
Город этот был более аристократическим, чем Кале, и ему не стоило большого труда раздобыть себе одежду преуспевающего буржуа, как повседневную, так и выходную, после чего на почтовом дилижансе он направился в Гавр. Здесь ему повезло – кораблей в Североамериканские Соединенные Штаты не было, зато на следующий день парусник, перевозивший пассажиров в Новый Свет, отправлялся на Мартинику.
Места первого класса в наличии имелись. Более того, за десять франков ему разрешили занять каюту на день раньше. Конечно, он мог бы остановиться и в гостинице, переночевав в более комфортной обстановке, но англичане вряд ли стали бы искать его на борту корабля, а вот в городе – вполне вероятно.
На следующее утро «Мария-Галанта» – так именовался парусник – вышла в море. За обедом стюард рассадил пассажиров за столы в алфавитном порядке. Соседями у Леблана оказались мадам Ленотр – та самая, чью прическу подпортила чайка, – и мать и дочь Ленуар. Мадам Ленотр сразу же обратила внимание на то, что фамилии ее соседей подходят друг к другу[8]. Впрочем, она болтала без перерыва, не давая другим даже рот открыть. Выяснилось, что направлялась она на Мартинику, где ее муж служил в колониальной администрации. Кроме того, много нелестного было высказано в адрес чаек, а также капитана корабля, который не позаботился о куаффёре[9]. Он, по ее мнению, обязательно должен быть на корабле. Потом она стала рассказывать скучнейшие подробности жизни в Каэне и о яхте, которая осталась в порту. К счастью, после десерта она, взглянув в зеркало на длинной ручке, ойкнула и поспешила скрыться в своей каюте.
Джакопо в ее рассказе что-то показалось странным, но теперь за него взялась мадемуазель Ленуар. Оказалось, что мать ее родилась в России. Там она познакомилась с ее отцом на водах в Баден-Бадене вскоре после окончания Наполеоновских войн и вышла замуж по любви, хоть отец, дед мадемуазель, носил графский титул и посчитал этот брак мезальянсом.
Корсиканцу понравились обе женщины, особенно дочка – она была красива той славянской красотой, которую практически не увидишь в Западной Европе. Кроме того, она была умна, мила и начисто лишена спеси, свойственной многим французским аристократам.
С позволения мадам Ленуар мсье Леблан отправился с ее дочерью на палубу, где они сидели и долго смотрели на море, на чаек, на французский берег по левому борту, который то появлялся, то исчезал в туманной дымке. И только когда он довел мадемуазель, которую, как оказалось, звали Натали, до ее каюты и галантно сдал с рук на руки маме, а затем вернулся на палубу, он наконец понял, что именно ему показалось странным в поведении мадам Ленотр.
Хоть Каэн и находился в непосредственной близости от моря, но единственной водной артерией в городе была река Орн. До моря же было с десяток миль. И никакой гавани для яхт там не было, да и быть не могло. Так что мадам Ленотр явно была не той, за кого себя выдавала. Скорее всего, она здесь не по его душу – а что, если все-таки да?
Вот только уйти с корабля возможности больше не было, разве что украсть шлюпку и попытаться изобразить человека, потерпевшего кораблекрушение. Но тогда его точно начнут искать.
Прелюдия к грозе
Шумилин отбыл в Русскую Америку, но, как говорят в народе, «свято место пусто не бывает». Во время очередного сеанса связи через портал на Черной речке в Санкт-Петербург XIX века прибыл полковник Олег Щукин. Видимо, его начальство решило, что негоже оставлять дела в столице Российской империи без надлежащего контроля.
Император Николай был рад встрече с человеком, который служил своего рода связующим звеном с высшей властью России XXI века. Да и сам Олег Щукин внушал ему симпатию. Умный, ловкий, храбрый и обаятельный. Если такое было бы возможно, то Николай с удовольствием принял бы его на свою службу и постарался бы, чтобы тот сделал блестящую карьеру при дворе.