Шведов начал терять терпение.
— Вот что, Парамонов. Хватит играть в молчанку. Я с вами серьезно говорю. В чем дело?
Парамонов беспомощно оглянулся на дверь.
— Жена ко мне приехала, — наконец выдавил он.
— Ну и что? Радостная встреча, гулянка на три дня, а судно как хочет. Так, что ли?
— Нет. Приехала сына отбирать. Вы поймите, сына… Зачем он ей? А для меня он все.
— Не вижу связи…
— Эх, товарищ капитан. Трагедия это. Документов на такое дело не представишь. Пока мы тут разбирались… Не мог мальчишку оставить одного.
— В общем, Парамонов, ваши личные дела не должны отражаться на внутреннем распорядке судна. Сдайте инвентарь боцману и получите расчет у старпома. Приказ будет сегодня. С завтрашнего дня вы свободны, — жестко сказал Шведов. — Можете идти.
Григорий Алексеевич не тронулся с места.
— Анатолий Иванович, — тихо, просительно проговорил он. — Оставьте меня на судне. Все отработаю с лихвой. Я понимаю, три дня прогула…
— Видите ли, Парамонов, человек, который наплевательски смотрит на судно, пьянствует…
Парамонов сделал протестующий жест.
— …три дня не является на работу, не заслуживает снисхождения. Какой пример для остальной команды? У нас учебное судно, не забывайте, и дисциплина здесь должна быть на высоте. Мы учим молодежь.
Все это Шведов сказал монотонно, назидательным тоном.
— Я вас очень прошу, товарищ капитан. Я не выпил ни грамма за эти три дня. Даю слово. Так случилось…
— Не будем терять драгоценное время, Парамонов. Идите, Можете обратиться в судком, но вряд ли он вас поддержит.
Буфетчик безнадежно махнул рукой. Что уж там, если капитан принял решение. Он вышел, забыв наклонить голову, ударившись лбом о крышку рубки.
«Вот растяпа», — подумал Шведов и облегченно вздохнул. Неприятный разговор окончен. Пусть себе идет, работает где-нибудь в другом месте, поищет себе начальника с более широким кругозором. Не морской он человек. А на «Алтаир» надо взять толковую, чистоплотную женщину. Жена приехала мальчишку забрать, трагедия… Вздумал обмануть капитана. По лицу видно, что «давил банку». А может быть, правду говорил? Да нет, очень смахивает на липу. И все-таки как-то жаль человека, что-то у него было в глазах такое… Какой-то он необычный, подавленный. Ведь уволят человека. Запишут в трудовую книжку… Потом трудно будет устроиться…
Шведов встал, открыл дверь:
— Вахтенный!
Через минуту на палубе появился курсант с повязкой вахтенного на рукаве.
— Позовите-ка Парамонова ко мне.
Буфетчик сейчас же явился. Он смотрел на капитана с надеждой. Может быть, капитан передумал?
— Вот что, Парамонов, я решил вам помочь. Правда, это противозаконно и против моих правил, но… Подайте заявление, что просите уволить вас по собственному желанию. Ну, в связи с семейными обстоятельствами. Понимаете?
— Понимаю, — безучастно сказал буфетчик. — Так, конечно, лучше, чем за прогул… Сейчас принесу.
Ну вот, теперь, кажется, все в порядке. Пусть себе идет, Шведов ему зла не желает. Устроится. Надо срочно заявить в кадры, чтобы прислали буфетчицу.
Но почему-то эти мысли не радовали Шведова. Ведь с Парамоновым ему давно хотелось расстаться. Вот и расстался. А удовлетворения нет. Вообще-то он не любил увольнять людей. Говорил о своем экипаже, что он самый лучший, что на судне порядок. Ну да ладно, дело сделано…
Нардин встретил Парамонова на следующий день, когда тот с чемоданом в руках стоял на набережной и смотрел на парусник. Капитана поразил его печальный вид, чемодан и выходной костюм в рабочее время.
— Уезжаете куда-нибудь? — спросил Нардин, подходя к буфетчику.
— Уволили.
— Уволили? За что же?
— За прогул. Три дня не был на судне.
— Ого! — удивился Нардин. — Теперь за такие дела строго взыскивают. Да и правильно. Прогульщиков не жалуют.
— Не гулял я, — хмуро сказал буфетчик. — Понимаете, не гулял. Впрочем, никому не интересно, что я делал. Есть порядок, закон, а что там и как…
— Напрасно вы, ведь кругом люди. Всегда можно объяснить…
— В том-то и дело, что не всегда.
— Говорили Анатолию Ивановичу? Объяснили?
— Пытался.
— А он что? Не понял?
— Не захотел понять. Закон. Да он меня вообще не очень жаловал. Так что причина нашлась, личная антипатия…
— Бросьте болтать зря. Шведов справедливый человек.
— Как для кого.
— Что же у вас случилось?
— Длинная история. Длинная и не новая.
— Ну ладно. Желаю успеха. Счастливо вам. — Нардин протянул руку. — А все-таки что ж у вас произошло? Если не секрет, конечно.